Роб рассек заклинание, которое еще даже не успело быть произнесенным до конца, и своего сына он на пощадил. Кэми почувствовала, пожар агонии Эша. Он извивался и кровоточил. Лиллиан закричала, будто Валькирия, которая отплатит смертью за смерть, и приблизилась к Робу. Одновременно с ней, к Робу приблизился Джаред. Эш попытался приподняться на скользких от крови камнях. Он поднял руку, но магия перестала литься из него, чтобы помочь им.

        Не имело значения, сколь мало практики у неё было. Эш выглядел так, будто мог потерять сознание в любой момент. Кэми должна присоединиться к той к борьбе. Она взобралась на стену, и увидела, что Роб заметил её, окруженный женой и сыновьями, ополчившихся против него. Кэми взвесила шансы.

        — Ну же! — сказал Роб, его магия хлыстом рассекла тишину. — Я не собираюсь подвергать риску никого из своих чародеев. Мы можем заполучить столько магии, сколько потребуется, а они нет. — Он выбросил руку в сторону Джареда и тот врезался в подножье статуи Меттью Купера.

        Кэми побежала, но ноги подгибались в коленях. К тому времени, когда она оказалась на площади, последователи Роба уходили. Роб прикрывался Лиллиан, придерживая её подбородок одной рукой.

        — Знаешь, я мог бы победить тебя, — сказал он, — если бы я был готов пожертвовать магом или двумя. Но оно того не стоит. Победить слабого врага так унизительно.

        Он погладил волосы Лиллиан. Это был один единственный жест любви, который Кэми видела у этой супружеской пары.

        — Ну что, Лиллиан, думала устроить славно последнее побоище, напоследок, а? Но ты просто-напросто будешь раздавленной. Ты — ничто. И теперь все об этом знают. Теперь каждая душенка в этом городе подчинится мне. Вся эта показуха была зазря. Я по-прежнему могу принести жертву в день весеннего равноденствия. У меня будет жертва и этот город подчинится мне. — Он распростер руки, от статуи до чародеев. Должно быть, это жест для всех, кто наблюдал за ним, выглядел победным, а сам он завоевателем.

        Кэми отвернулась. Она опустилась на колени у подножия статуи, где лежал Джаред, и с тревогой посмотрела на него сверху вниз. Он лежал неподвижно, но грудь его неуклонно вздымалась и опускалась: его голова лежала набок. Когда Кэми нежно приложила руку к его щеке и повернула его лицо к своему, она увидела на его виске кровавый ручеек.

        Джаред рассказывал ей, что существовал какой-то колдовской способ исцеления людей. У неё теперь была сила, чтобы попробовать это сделать: она хотела попробовать, чтобы заверить себя, что может справиться с этой магией, и, что это поможет. Что у неё было право сделать это.

        Кэми зачерпнула немного волшебства. Было мучительно неловко подключенной к кому-то другому, когда она смотрела вниз на Джареда, пытаясь дотянуться до него. Она должна сосредоточиться на его ране, и на своем огромном желание её излечить, как боль его уходит, а рана затягивается: она не могла позволить себе думать о нем. Кэми нужно будет приложить пальцы чуть выше его раны. Она почувствовала теплое трепетание его дыхания у своего запястья.

        Затем она протянула руку и коснулась его виска кончиками пальцев очень легкими движением. Кровь исчезла от её прикосновения, и кожа стала целостной. Она подняла взгляд и увидела, что Роб покинул площадь. Никого не осталось, кроме Лиллиан и её чародеев, Эш и друзей Кэми, и тел на булыжниках.

        Голова Эша лежала на колене у Лиллиан, его кровь была на её руках.