Кэми легла на доставшуюся ей подушку.

        — На самом деле, я думала, что это Джаред, — сказала она затененному потолку. Она хотела бы, чтобы это был он, но она не знала хотела ли этого из-за того, что хотела его или, потому что хотела почувствовать, что она ему не безразлична хоть по какой-то причине.

        Это была самая смехотворная ситуация на свете. Она не могла винить Анджелу за то, что та не воспринимала ее всерьез. Она просто очень сильно скучала по Джареду и не могла перестать этого делать. Она скучала по той себе, кем была во время связи. Она скучала по уверенности в себе. Она скучала по тому миру, каким он был раньше. Она не знала, чего хотела, разве что, чтобы перестать так себя чувствовать.

        — Колледж, говорю я тебе, — сказала Анджела.

        Кэми тихо рассмеялась.

        — Если ты так сильно жаждешь покинуть наш городок, почему ты тогда согласна сразиться с чародеями, чтобы защитить его?

        — В основном потому что чародеи козлы, — сказала Анджела. — И потому что они пытались навредить тебе и мне, и я никому не позволю такого.

        — Спасибо, — прошептала Кэми.

        Ауример, подумала Кэми, был чрезвычайно холодным у это утро и постоянно пугающим. Эта комната в Ауример Хайз была одной из старейших частей здания. Это было нечто вроде трапезной или зала с камином, достаточно большого, чтобы в него поместился дикий кабан на вертеле. Арочный потолок в церковном стиле, но с расписными балками и неотесанными деревянными стенами. Часть одной стены была убрана, чтобы можно было вставить окно, в сотню желтых маленьких ромбов, высотой от пола до потолка. Стекло этого окна было всегда мутным, потому что именно таким стекло делали сотни лет назад. Окно преображало зимний сад Ауримера: мертвая трава превращалась в красивый ковер, окуная каждую голую ветку в золото.

        Лиллиан назвала эту комнату Учетным залом.

        Кэми боялась, что Лиллиан закроет дверь Ауримера перед ее носом, особенно, если учесть, что сейчас было настолько рано, что ей пришлось оставить Ржавого и Анджелу в бессознательном состоянии. Но Лиллиан, одетая в халат, открыла дверь, а затем, со смирением на лице, впустила Кэми внутрь. Она показала ей большой стол, который был сделан из темного дерева в форме полумесяца.

        — Э-э, — сказала Кэми, — очень мило. Антиквариат?

        Лиллиан возможно единственный человек в мировой истории, которая несмотря на все трудности и выцветший розовый халат вела себя снисходительно. Она начала открывать секции столешницы, двигая отделения с быстрой, тихой эффективностью.

        Все в Разочарованном доле приходили почтить нас, — сказала она. — Это отчеты за четыреста лет, последние датируются тридцати двух летней давностью, когда наша власть был попрана.

        Потому что родители Лиллиан, Линберны Ауримера, решили остановить Либернов, которые жили через долину в Аббатстве Монксхуд, и не дать им убивать людей. Они преуспели в этом, но отец Лиллиан умер, а мать Лиллиан навсегда осталась калекой. Мама Лиллиан приютила сына Монксхудов, Роба, в своем доме. И теперь снова назревала битва.

        — Это как плата за аренду, — сказала Кэми, проводя рукой по содержимому, ей было интересно, но она прекрасно понимала, что должна быть осторожна.