— Как одну из твоих статей в газете.

        — Да, именно.

        — Я не читаю! — полу-истерично объявил Тен, будто это стало последней каплей. — Никогда.

        — Я объясню это тебе, — предложил Тен. Когда Кэми поднялась, приподнимая вес Томо, как можно аккуратнее, Тен потянулся и схватил Томо за руку.

        Они пошли в кабинет отца, потому что Кэми поняла, что Тен будет чувствовать там себя наиболее спокойно. Повсюду грудами валялись папины вещи. Фоновым изображением на его компьютере была их фотография с прошлого Хэллоуина, когда Кэми нарядилась в голубую футболку с S на груди, в очки, прихватив блокнот, чтобы изобразить суперпупер дочь-репортера Супермена и Лоис Лейн. Тен был Альбертом Эйнштейном с копной ватных волос, а Томо пожарным.

        Кэми открыла пустой документ и начала печатать. Томо сидел у неё на коленях, Тен уперся своим острым подбородком ей в плечо.

        Из окна кабинета, Кэми был виден огонь, все еще полыхавший на поле Хоуэллов, который окашивал облака над городом адовым заревом. Когда напуганные люди выглядывали из окон, бесполезно пытаясь звать на помощь, они видели, что их дома немедленно занимался огнем.

        Кэми осознала, что до сего момента, воображала, будто жизнь каким-то образом вернется в нормальное русло. Она считала, что секреты должны быть озвучены, но не не учла их цену. Теперь их речи были изменены так, что они никого не могли позвать на помощь. И откуда им знать, что еще уготовил им Роб, чтобы удостоверится, что никто из них не сбежит? Кэми всегда считала Разочарованный дол слегка изолированным, ей всегда хотелось вырваться за его границы в большой мир. Теперь же их городок (от леса до скал) и был всем их мирком: никому не дано пройти через его рубежи. Все рассказы сбылись. Все секреты вскрыты и теперь гоняются за ними, будто монстры по улицам. Их город изменился, благодаря, наводящей ужас, алхимии. Был золотым, а стал чем-то темным. Все изменилось.

        — Вам меня не заткнуть, — громко сказала Кэми и принялась писать.

          Глава Девятая 

          В ожидании ответа

        — Хотелось бы мне, чтобы у всех чародеев на белом свете было лишь одно горло, — объявила Анджела. — Чтобы я смогла заехать им туда.

        Холли оторвала взгляд от своих рук, на которые она смотрела уже несколько минут.

        Они всё сидели в Ауримере, и это было ужасно непривычно. Разумеется, Ржавого, который очевидно спал красной софе со странным балдахином, или Энджи — это сидение ничуть не беспокоило. Она сидела в углу софы и рассматривала всех присутствующих своим сверхмощным взглядом.

        В комнате находилось немного людей. Здесь был мэр Фэирчайлд и его жена, и Лилиан Линберн даже не вела себя с ними любезно: они не были чародеями, поэтому она разговаривала с ними как с детьми. Было еще несколько человек, которых Холли считала чародеями: дама, работающая в банке; Мэвис, которая училась на два класса старше Холли; два брата Хоуп, которым принадлежала большая ферма Хоуп. И еще несколько людей, которых она знала только в лицо.