Деревья были надежным убежищем от КРУПНЫХ кошек и гиен, которые, возможно, по ночам нападали на австралопитеков, как нападают и теперь на диких обитателей саванны. Предположительно, австралопитеков устраивало любое дерево, лишь бы его ветви были достаточно крепки. Широкий сук, от которого отходят более тонкие ветки, был уже недурным ложем, но не исключено, что австралопитек делал себе временное гнездо, выстилая его травой и листьями. Так поступают его ближайшие родичи шимпанзе и гориллы, да и нет никаких указаний на то, что у него были седалищные мозоли, которые характерны для многих обезьян, спящих в узких древесных развилках.

Позже — накопив за два-три миллиона лет опыт жизни на земле, когда мозг их развился и у них появились первые начатки материальной культуры — австралопитеки, вероятно, стали сооружать для ночлега укрытия из колючих веток. Такое убежище обеспечивало безопасность от ночных хищников, а спать на земле было удобнее, чем на дереве.

Вечерняя заря угасает, и группа австралопитеков, покинув равнину, тонущую в опасной мгле, забирается на деревья, где им не угрожают ни львы, ни леопарды

Глава вторая

Свидетельства камней и костей

Как я не раз говорил вам, надо исключить невозможное, и то, что останется, пусть самое невероятное, и будет истиной.

У великолепно сохранившегося черепа самки австралопитека африканского, который Роберт Брум нашел в Южной Африке, не хватает только зубов и нижней челюсти

Само собой разумеется, что изучение доисторического человека в первую очередь означает изучение его окаменевших остатков. Чтобы понять, кто были наши предки и как они выглядели, мы должны научиться истолковывать отдельные сохранившиеся кусочки костей, которые в последнее время обнаруживаются во все больших количествах. Для этого нужно знать их возраст. Своеобразие формы, необычная величина порождают всевозможные интригующие предположения о том, кто от кого произошел. Но эти предположения, строящиеся на соотношении одного обломка кости с другим, могут обрести весомость только при надежном датировании находок.

Когда речь идет о датировании, необходимо, чтобы сходилось все. Постепенное установление хода эволюции человека можно уподобить очистке старого гобелена, заросшего пылью и грязью. Современный человек находится в верхней части гобелена, а наиболее древние его предки вытканы у самого низа. Ткань ветха, особенно в нижней половине. Гобелен следует чистить с величайшей осторожностью, иначе он совсем расползется. И чистка длится очень долго. Приступая к какой-то части, невозможно установить заранее, изображено ли на ней что-нибудь или под грязью скрывается пустой фон, а может быть, и прореха. Да и изображение может оказаться лишь фрагментом фигуры, настолько маленьким и загадочным, что никакого представления о целом он не даст. А то вдруг откроется вся фигура, но совершенно неожиданная, присутствие которой станет понятным, только когда будет очищено еще несколько. И огромную роль играет положение на гобелене каждой детали — ее точное место во времени по отношению ко всем прочим его частям. Верно истолковать те или иные окаменелости и вывести подлинную генеалогию человека возможно, только осмыслив все прочие данные.

Проблема возраста — проблема датирования — решается тремя путями. Во-первых, геологическим, через изучение истории Земли. Тут важны местоположение, толщина и природа разнообразных слоев глины, осадочных пластов, песка, лавы, известняков и прочих пород, из которых слагается поверхность нашей планеты, а также их соотношение. Поскольку некоторые процессы — например, эрозия или накопление отложений на морском дне и их превращение под действием тепла и давления в твердые породы — происходят сейчас с определенной поддающейся измерению скоростью, можно предположить, что и в прошлом они протекали приблизительно с такой же скоростью.