Я воспринимаю этого парня, как брата. У меня есть младший брат, и он в точности такой же сумасбродный, как Эдди. Даже женитьба и ребёнок его не изменили.

Шумно вздыхаю и пожимаю плечами.

– Я не должна соглашаться, потому что меня не касаются ваши жизни, Эдди. Приятно, что ты решил помочь мне, но… я решила, что скажу семье правду. Да, они будут разочарованы во мне, но лучше сейчас сказать правду, чем продолжать лгать. И тебе следует разобраться в своих отношениях с братом. Вы странные и отношения у вас тоже ненормальные.

– Не думаю, что ты поступаешь разумно. Но ты права, это не твои проблемы, а мои. Просто я… хм, понимаешь, Кент меня ненавидит. Он ненавидит всё, что со мной связано, и постоянно пытается соревноваться со мной. Хотя я даже не знаю об этом, но он ставит для себя безумные цели, доказывая родителям, что лучше меня. И это так. Кент поднял фирму на новый уровень и работает, не покладая рук. Он замечательный человек. Где то очень глубоко внутри. Но я его люблю, и агентство – это лишь повод, чтобы мы сблизились. Я понимаю, что это всё такая ерунда. Это неразумно и глупо, но за все двадцать два года я с ним не говорил так часто, как за последнюю неделю. Я даже не видел его столько раз и никогда не обедал с ним. Мы всегда были, как чужие, а всё это позволяет мне узнать его лучше и увидеть, что он чертовски одинокий мужчина, которому нужна помощь. Прости, что втянул в тебя это. Скажу Кенту, что отказываюсь от своей мечты и буду пахать на него, а он, я уверен, проведёт меня по всем кругам ада. Брат будет наказывать меня каждую секунду моей жизни. Прости, и желаю тебе удачного признания своей семье, – Эдди грустно улыбается мне.

– Ты давишь на жалость, – замечаю я.

– На войне все средства хороши. Пойдёшь со мной ужинать?

Его лицо сразу же начинает светиться от веселья, и я прыскаю от смеха.

– Ты ненормальный, и я не дам тебе ссуду, – предупреждаю его.

– Плевать.

– И я не разворачивала военный лагерь, это сделал наглый хам, в лице твоего брата.

– А он себя не считает наглым, только меня. Видимо, это семейное. Значит, согласна? – Эдди протягивает руку, и я пожимаю её.

– Но только на полчаса, не больше. Мне рано вставать. И то, что я иду с тобой, ничего не значит. Понял?

– Да, мэм.

– О о о, не зови меня мэм, это убивает и напоминает, что скоро мне тридцать, – издаю стон, от которого Эдди хихикает.

– У тебя страх тридцатилетия?

– Огромный. Все, кого я знаю, в моём возрасте уже как минимум замужем или женаты и обзавелись одним ребёнком. А я… не получается. Времени нет ни на что, кроме как, идти с наглым мальчишкой ужинать за его счёт.

– Ты говоришь словами Кента…

– Даже не думай нас сравнивать, – предостерегаю Эдди.

– А а а, не хочешь знать, что вы имеете много общего? Но это нормально, Дженна. Понимаешь, мой брат зациклен на времени, и постоянно куда то бежит. Он боится, что не успеет быть первым, и у него детская травма.

– Нельзя оправдать хамство, Эдди.

– Это его способ защиты.

– Я не нападала. Это вы взяли меня в оборот и выставили полной дурой.

– Ну, мы планировали всё иначе. Я планировал, но Кент… мне кажется, что ты ему нравишься, и он… так выражает свою симпатию. Он хотел казаться лучше, чем есть. Взять хотя бы этот голос. Создан для секса по телефону, не меньше. Обычно он говорит всё чётко и быстро, а не чувственно и соблазняюще.

Поджимаю губы, вспоминая вчерашний вечер. Обидно то, что мне это тоже понравилось. Не помню, чтобы мужчина так гипнотизировал меня своим голосом и взглядом. Не помню, чтобы он был настолько уверенным и стойким, знающим, что сказать и до какого участка кожи дотронуться, чтобы я немного успокоилась.