— Это та самая молодая дама, о которой вы говорили? — спросил подполковник тоном, показавшимся Кристин несколько грубоватым.

— Та самая, — ответил сэр Фрейзер. — Мисс Станфилд была столь любезна, что согласилась прийти сюда и посмотреть, может ли она что-нибудь сделать для вашей сестры.

Подполковник Хампден не стал говорить, что считает ее до смешного молодой и неопытной, но Кристин знала, он подумал именно это, когда повернулся к ней и отрывисто спросил:

— Вы полагаете, что сумеете помочь моей сестре?

— Надеюсь, что сумею, — ответила Кристин. Ее слова вызвали явное раздражение.

— «Надеюсь!» — проговорил подполковник авиации, размахивая палкой. — Так говорит каждый врач, который сюда приходит. Они «надеются»! Когда я вижу чудеса, которые они творят над нашими людьми, получившими увечья в эту войну, когда я вижу, что можно сделать с теми, кто имеет ожоги или практически собран из осколков, я говорю: можно же что-то сделать и для Стеллы! Мне до смерти надоело надеяться! Мне нужны действия, причем быстро!

Кристин стояла огорошенная таким взрывом, а сэр Фрейзер воспринял его спокойно.

— Абсолютно с вами согласен, — сказал он. — Я давным-давно считаю, что врачи глупы и не знают своего дела. Но вы должны понять, что человеческая воля — один из самых сильных факторов в медицине: врач может утверждать что угодно, но если человек не хочет жить, в девяносто девяти случаях из ста так и произойдет.

— Значит, Стеллу нужно заставить жить! — властно заявил подполковник Хампден.

Кристин подумала, что он относится к тому типу молодых людей, которые привыкли отдавать приказы для безоговорочного исполнения.

— Может быть, вместо долгих разговоров, — спокойно сказал сэр Фрейзер, — мы с мисс Станфилд поднимемся наверх и посмотрим вашу сестру? Вы побудете здесь?

Не дожидаясь ответа от хозяина дома, сэр Фрейзер повернулся к дверям. У Кристин создалось впечатление, что молодой человек, которого они покинули, смотрел им вслед, не очень веря в благополучный исход их миссии. Пока они поднимались по широкой лестнице, сэр Фрейзер сказал:

— Думаю, Хампден и сестра были очень привязаны друг к другу. Это довольно печальная история. Еще совсем в раннем возрасте они осиротели. Родители погибли в дорожной катастрофе, и мальчик унаследовал огромное состояние. С детства он был индивидуалистом, который остается один даже в толпе, поэтому вся его любовь сосредоточилась на маленькой сестре. Она гораздо моложе его.

— А сколько ей лет? — спросила Кристин.

— Около двадцати четырех, кажется, — ответил сэр Фрейзер. — Ей исполнился двадцать один, когда произошел несчастный случай. — Они достигли лестничной площадки второго этажа, навстречу им вышла медсестра. Она уважительно поздоровалась с сэром Фрейзером, но Кристин показалось, что даже ее накрахмаленный передник осуждающе зашелестел, когда медсестра увидела, кого привели для консультации, поэтому почти не пыталась скрыть удивления и даже ужаса, когда сэр Фрейзер объявил:

— Мы с мисс Станфилд хотели бы вдвоем осмотреть больную.

— Доктор Дирман пока не пришел, сэр Фрейзер, — с упреком сказала она.

— В таком случае мы не будем его ждать.

Они вошли в комнату. Опущенные жалюзи не пропускали лучей полуденного солнца, и Кристин с минуту привыкала к полумраку. Когда-то эта спальня была гостиной в доме. Она была изысканно обставлена, чтобы больную окружали только самые красивые и привлекательные вещи. Убранство гостиной осталось на своих местах, и почти на каждом столике стояли огромные чаши цветов — розы, гвоздики, лилии, — их аромат наполнял комнату, придавая ей легкую экзотичность своей роскошью и красотой.