Дейзи пересекла сад по диагонали, направляясь к самой отдаленной части пляжа. Она шла быстро, чтобы он не подумал, что она нарочно хочет попасться ему на глаза. Если он там, то так или иначе заметит ее. Белое платье выглядит как горящая свеча в ночи.

На пляже было пустынно. Сняв сандалии, Дейзи пошла босиком по песку. Стояла звенящая тишина, не нарушаемая даже шорохом листьев. Древесные лягушки — и те вдруг разом смолкли. Там и сям в кущах деревьев горели фонарики.

Высоко в небе висела луна, отбрасывая на море серебристые блики. Она шла медленно, мерно помахивая сандалиями, ноги утопали в теплом песке. Миновала виллу, едва приметную за буйной растительностью. Вдоль пляжа тянулись заросли красного жасмина; она подобрала опавший цветок и, поднеся к лицу, вдохнула его пряный аромат.

Пройдя ярдов сто, она села, поджав ноги, и устремила взор вдаль, словно единственным ее желанием было раствориться в тропической ночи.

Она начала постепенно трезветь; к ней медленно возвращалась обычная рассудительность.

Боже мой, что я здесь делаю?

Сидишь на песке, дорогуша, и играешь в хитроумную игру под названием «Найди меня, и я буду твоя». И, похоже, тебе придется просидеть здесь всю ночь.

Ей вдруг стало стыдно собственной глупости; чувствуя, что краснеет, она обхватила лицо ладонями.

Что на меня нашло?

Это похоть, моя дорогая. Она не прибавляет людям ума. Возвращайся-ка к себе, пока тебя никто не увидел. Не выставляй себя на посмешище.

Она встала и торопливо зашагала к отелю.

Дура, тупица, чокнутая, тебя надо держать под замком…

— Дейзи, привет!

Она остановилась как вкопанная.

— Ник!

Сердце готово было выскочить у нее из груди. Их разделяли каких-нибудь шесть футов, но в темноте она не могла различить его лица.

— Что ты здесь делаешь?

Ищу тебя.

Внутри у нее все оборвалось. Кровь застучала в висках.

— Я видел, как ты пошла на пляж, — пояснил он.

Боже, помоги.

— Вот как? А я-то думала, что ты уже седьмой сон видишь.

— Наверное, недостаточно устал.

— Вот и я тоже, — стараясь казаться беззаботной, сказала она. — Просто хотела прошвырнуться по берегу. В конце концов, в это же время через неделю у меня уже не будет такой возможности. Просто жаль упускать ее, верно?

Ник скрестил руки на груди и прислонился к дереву.

— А я решил, что ты все-таки отважилась искупаться.

Она рассмеялась, и ночь ответила эхом серебристых колокольчиков.

— Ну уж нет.

— Подумал, придется тебя спасать от морских гадов, — насмешливо промолвил он.

— Что ж, я тебе весьма признательна за заботу, но это лишнее. Мне повстречался лишь маленький краб.

— Понятно.

Он стоял неподвижно и только жадно пожирал ее взглядом. Она понимала, что должна что-то сказать, должна дать понять, что не помышляла ни о каких глупостях и что пора возвращаться. Разумом понимала, но тело отказывалось повиноваться…

Она повернулась лицом к подернутому серебристой рябью морю.

— Как красиво!

— Да, — согласился он.

— Просто невозможно валяться в постели, читать какую-нибудь дребедень, когда под носом у тебя такое.

Ник молчал.

Дейзи, ради всего святого, уходи.

— Ну что ж, думаю, мне пора. Не проводить же здесь всю ночь.

Он снова промолчал, но по-прежнему не спускал с нее глаз. Она кожей чувствовала его испытующий взгляд. Она вся затрепетала, словно каждая ее клеточка предвосхищала, что должно произойти дальше.

Вот сейчас он сделает шаг навстречу, положит ладони ей на талию.