— Существует вознаграждение. Его бы хватило на капитальный ремонт, новую крышу и новые покрышки.

Нужно было срочно поменять тему разговора.

— Вот, теперь хорошо, — сказала она, опустив локоть в воду, и высыпала в таз полпачки английской соли. — Заверни штанину.

Джо наклонился и застонал.

— О Господи! — Софи отстранила его руки и завернула ему штанину. — Для техасского ковбоя ты в ужасной форме.

В ответ Джо начал возражать, что вопреки распространенному мнению далеко не все мужчины в Техасе носят кожаные штаны, широкополые шляпы и проводят свою жизнь в седле.

— А почему же ты носишь ковбойские ботинки?

— Откуда ты это взяла?

— У них заостренный носок и высокие каблуки.

— У них нет высоких каблуков!

— В кроссовках было бы удобней. Большинство мужчин надевают их, отправляясь за город.

— Я — не большинство!

Софи, все еще стоя на коленях, подняла глаза.

— Нет, ты — не большинство, — произнесла она. Взгляды их встретились. Она надеялась, что он догадается по выражению ее глаз о смысле сказанных ею слов.

Она сказала правду. Чем дольше он находился рядом, тем яснее Софи понимала, что Джо Дана не похож ни на одного мужчину, которого она когда-либо знала. Если бы ее попросили составить портрет идеального мужчины, то Джо едва ли смог бы ему соответствовать.

Он не был по-голливудски красив, да и терпения ему явно не доставало.

Он одевался как… Вероятно, в дорогу он захватил только джинсы и несколько рубашек цвета хаки. Труднее всего его можно было представить в костюме и галстуке, не говоря уж о полицейской форме.

Софи вздохнула.

Джо протянул руку и положил ее на голову Софи. Вот так, просто. Он молчал, но тем не менее этим единственным жестом было сказано все, что ей хотелось бы услышать.

«Прости, что я такой медведь, что я обидел твою собаку, что я задел твою гордость. Прости, что я не такой, каким бы ты хотела меня видеть».

Простить, что не смог остаться дольше и ухаживать за ней, завоевать ее сердце, жениться и жить с ней счастливо долгие годы?

Софи вздохнула и поднялась. Она чувствовала себя опустошенной и измученной. И опять она винила во всем гормоны. Сколько же должно пройти времени после родов, чтобы женщина обрела свое прежнее состояние?

Не имеет значения. К тому моменту Джо уедет.

Всю ночь снова шел дождь. Софи поднялась с постели с головной болью. В целях экономии она обычно выключала кондиционер, как только спадала жара, и открывала окна, чтобы прохладный вечерний воздух наполнял дом.

Джо был на кухне и искал что-то на полке, где она хранила разные таблетки.

— Голова болит, — пробормотал он.

— Это твоя шишка на лбу.

Смешно, подумала она, но в его присутствии она не чувствовала неловкости оттого, что волосы ее взлохмачены, а на мятом халате пятна от молока. Будь здесь кто-нибудь другой, все было бы иначе.

Джо на этот раз был не только в шортах, но и в рубашке. Но от этого не стал для Софи менее притягательным. Мысль о том, что он скоро уедет, не покидала ее. А они могли бы вместе сделать очень многое. Могли бы о многом поговорить. Не имея на то никаких оснований, она почему-то уже решила, что Джо принадлежит ей, хотя, наверное, в Далласе его ждала женщина.

— Трэмп спит как убитая в своей бочке. Я посветил фонариком, а она даже не пошевелилась. Такой собаке только дом сторожить!

— У меня в детстве была собака, которую тоже звали Леди. Она была очень похожа на эту, только еще меньше. Как только мама засыпала, я впускала Леди к себе в комнату, надеясь, что мама ни о чем не узнает.