— И я знаю. Но то, что некий известный нам обоим автор написал некий, широко известный документ, вовсе не означает, что некто третий не вынашивал намерений, упомянутых в документе.

— То есть план действительно существовал?

— То есть вы спрашиваете меня, существует ли практика, когда соответствующие структуры одной сверхдержавы пытаются моделировать экономическую, общественно-политическую, социальную и прочие ситуации в другой сверхдержаве сообразно со своими геополитическими интересами? И управлять этими ситуациями, по мере собственных возможностей и в соответствии с практикой, сложившейся в данный момент? — он даже улыбается, настолько идиотским оказался мой вопрос в такой интерпретации.

— Практика, безусловно, существует. Странно было бы другое. Кстати, что значит: «в соответствии со сложившейся практикой»?

— То, что сверхдержавы, как правило, руководствуются не нормами права, а одномоментной практикой решения тех или иных вопросов, сложившейся на основе: а) собственной внутренней ситуации, б) баланса взаимоотношений между ними. Иными словами, что позволяют им внутренние и внешние оппоненты. Была вот когда-то практика — намеревались высадить в почву десяток ракет с ядерными боеголовками, тут, неподалеку, как капусту в собственном огороде. Сегодня сложившаяся практика — это Ирак. Изменится ситуация — сложится другая практика.

— А изменится?

— Всенепременно. Уже меняется. Притом ощутимо. Но я не занимаюсь политическим прогнозированием.

— А политическими воспоминаниями?

— В разумных пределах.

— Тогда — почему именно «план Даллеса» или «план Маршалла»…

— Но разве Даллес и Маршалл не возглавляли в свое время те самые соответствующие структуры?

— Но в той редакции, в которой гуляли эти планы по советским кухням?…

— А эта редакция — не технический ли вопрос из области внутренней контрпропаганды? И пропаганды. Это, кстати, уже ваша епархия. Вам ли не знать?

У него своеобразная манера вести полемику. Не спорить, но повторять мысль оппонента в своей — безупречно корректной — интерпретации, и вежливо уточнять: так ли? Согласен ли? Оппонент вынужден соглашаться. И — следом — опровергать самого себя.

— Но «папка Мадлен», или Збигнева, или кого-то там еще… как мне про нее рассказали, это «кадровый резерв Вашингтона» — грубо говоря, список лиц, которых Госдеп намерен привести к власти в России? И — во всем мире. И, собственно, приводил на протяжении всей истории?

— Ну, грубо говоря, можно сказать и так. Это, кстати, и будет примером внутренней редакции.

— А не грубо?

— Не претендуя на академизм формулировки, я бы сказал, это условное определение некой планомерной аналитической и методической работы по определению лиц, наиболее соответствующих представлению администрации об идеальном российском истэблишменте. В идеале — правящем. Разумеется, с точки зрения ее, администрации США, интересов.

— А потом?

— Потом — столь же планомерная работа с этим истэблишментом. «Образовательная, воспитательная», как говорили в вашем любимом комсомоле. И все формы протекционизма, разумеется, как составляющая этой работы.

— Сейчас вы произнесете сакраментальное «агенты влияния»…

— Может, и произнесу. Но прежде — давайте определимся, что есть «агент влияния», чтобы не заплутать в дебрях необщих понятий.

— Ну, это классика.

— И все же.

— Высокопоставленный чиновник или вообще человек, занимающий высокое положение в обществе, принадлежащий к элитам.