Она вовсе не из слабых и всегда сможет постоять за себя! Хотя в этой жизни ей почти не доводилось встречаться с женщинами. Суровая северная действительность не предполагала их наличия в этом краю. А уж с такой женщиной, как эта, Джоанна и вовсе не умела обращаться — перед ней была воспитанная, хорошо образованная англичанка.

И все же Джоанна не думала пасовать перед ней — природная гордость взяла верх. Никому не позволено разговаривать с ней в такой издевательской манере. Девушка вскинула подбородок:

— Меня зовут Джоанна Грей. Мы с Ричардом вместе пережидали здесь бурю. Поэтому я его так хорошо знаю.

Ричард Стрэндж с видимым усилием приподнялся на локте. Он явно не успел еще окрепнуть. Поглядев на обеих женщин, он сказал:

— Мэдж… я хотел рассказать тебе… про крошку Анну. Но не успел. Мне пока трудно говорить. Послушай…

— Прошу тебя, Ричард, ляг и успокойся, — перебила его Мэдж и, подойдя, силой уложила его на подушки. Он по-прежнему был так слаб, что не мог сопротивляться ей. — А с той юной барышней я разберусь сама.

— Не думаю, что это вам удастся, — с холодным спокойствием произнесла Джоанна. Ее вдруг охватил такой гнев, что все тело задрожало. — Я не привыкла, чтобы со мной кто-либо разбирался. Вы — жена Ричарда. Значит, я не имею больше права здесь оставаться. Я уйду…

Она повернулась и зашагала по направлению к двери. Но Ричард окликнул ее:

— Нет, Анна, пожалуйста, вернись!

Что-то такое было в его голосе, что заставило ее тут же остановиться. Она повернулась к нему. Выражение ее лица смягчилось.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Да, да. Не смей больше уходить. — Он снова приподнялся на локте. Его, как и Джоанну, всего трясло. — Моя жена приехала сюда сама, против моего желания. Мы уговорились, что она останется в Сан-Франциско… Я не позволю тебе уехать, Анна…

Мэдж засунула руки в карманы пальто. Ее холодное, чопорное лицо теперь покраснело до корней белокурых волос.

— Ричард! — гневно воскликнула она. — Да как ты смеешь? Не хочешь ли ты сказать, что эта юная особа останется здесь с тобой… вместо меня?

— Мэдж, мы же решили разойтись, — сказал Ричард. — А ты поехала за мной и…

— И если бы я не поехала, ты был бы, уже мертвецом! — перебила она. — Если бы я не нашла провожатого, который помог мне найти тебя в этой глуши.

— Я благодарен тебе за это. Благодарен за все, что ты сделала для меня в эти последние несколько часов. И все же не следовало тебе сюда приезжать. Юкон — неподходящее для тебя место.

— Нет, это просто невыносимо, — сказала Мэдж. — Мы с тобой муж и жена, и следовательно…

— Подожди, Мэдж, — перебил ее он. — Послушай меня. Ты же прекрасно знаешь, что мы оба были несчастны в этом браке. Да, я помню время, когда готов был горы своротить ради тебя. Больше всего на свете я хотел жить с тобой в покое и счастье… Ты сама не захотела этого. Не буду вдаваться в подробности — ты сама все отлично знаешь. И сейчас я тебе стал нужен только потому, что решил покончить со всем этим, что я больше не люблю тебя… Но ведь ты сама окончательно убила во мне любовь…

Некоторое время Мэдж молчала — видно, ей нечего было возразить. Он говорил правду. Она сама отказалась от него. Отвергла его мальчишеское обожание, беззаветную преданность, которой он окружил ее в начале их супружеской жизни. Она была черствой эгоисткой, и его пылкая любовь быстро ей наскучила.