Она повернулась от печки, на которую поставила котелок с кофе, и твердо посмотрела на него.

— Спасибо, нет, Конрад Оуэн.

— Я тебе что — не нравлюсь?

— Не очень.

— Что-что? — возмутился он. — Что ты сказала?

— Выйди, пожалуйста, отсюда, ты мешаешь мне готовить, — сказала она.

Она не ожидала нападения. Вдруг он оказался рядом с ней и обхватил ее руками, не дав возможности сопротивляться. Теперь Джоанна уже всерьез испугалась. Ощутив на шее горячее дыхание, с трудом выдавила из себя:

— Пусти меня… Конрад Оуэн…

— Я хочу тебя, — со свистом зашептал он, — слышишь, крошка… Я тебе правду говорю, я от тебя с ума схожу. Все… решено, ты едешь со мной насовсем.

— Ни за что! — воскликнула она. — Пусти же меня, пусти, скотина!

Но он только засмеялся и неожиданно поцеловал ее в шею. В глазах девушки помутилось от гнева. Теперь подлинный страх навалился на нее: страх перед плотской любовью, перед мужчинами вообще, перед одиночеством и собственным бессилием.

— Не смей ко мне прикасаться! — прошипела она. — И это при отце, который мертвый лежит в соседней комнате! Бог покарает тебя смертью, ублюдок!

Ее хриплый, искаженный злобой голос на мгновение отрезвил наглеца. Он выпустил Джоанну.

— Да брось ты, крошка, — сказал он. — Я всего-то и хотел немножечко понравиться тебе. Подумаешь — чмокнул разок-другой. Ну давай же, красотка, будь понежнее…

Джоанна бросила на него презрительный взгляд, оттолкнула от себя и бросилась вон из комнаты. Вслед ей раздалось:

— Джо, вернись, глупышка. Ну куда же ты убегаешь?..

Куда она убегает? А чего еще Конрад ждал от нее? Неужто и впрямь решил, что она останется — теперь, когда стало ясно, кто он такой и что ему нужно.

Такого ужаса Джоанна не испытывала за всю свою жизнь. Как же можно не иметь уважения ни к Богу, ни к мертвым… И это животное хватало ее… Джоанна брезгливо содрогнулась, вспомнив его горячие губы на своей шее. Нет, лучше умереть, чем позволить ему целовать себя. Надо бежать — бежать ради жизни.

Конечно, придется покинуть отца. Но отец понял бы ее… Нет, любой ценой прочь от Конрада Оуэна. Она ни за что не останется с ним в доме на ночь!

Пробежав через гостиную, Джоанна выскочила из дома и захлопнула за собой дверь. В лицо ей сразу же ударила ночная пурга. Ледяные хлопья ослепляли, хлестали по лицу, но она не обращала на них внимания и слышала только грубый голос торговца, зовущий ее:

— Вернись же, ты…

И он выкрикнул ей вслед какое-то грязное ругательство, которого не было слышно из-за ветра.

Спотыкаясь и задыхаясь, Джоанна бежала и бежала в ночь…

2

Уже полчаса Джоанна Грей пробиралась сквозь пургу. Девушка дрожала от страха, и все же стихия пугала ее меньше, чем оставшийся в доме Конрад Оуэн с его липкими руками.

Она все бежала и бежала через мрачный еловый лес, мимо замерзшей реки… На черном небе не было ни одной звездочки — словно кто-то накрыл землю огромной крышкой… Только валил снег. Страх гнал и гнал ее вперед, одинокую, дрожащую, и от быстрого бега уже кололо в боку.

В конце концов Джоанна выбилась из сил и упала в сугроб. Из ее груди, помимо воли, вырвались хриплые рыдания.

И все же, несмотря на дикую усталость, она не жалела о своем побеге. Даже если придется потеряться и погибнуть здесь, в снегах, главное, удалось избавиться от Конрада Оуэна. Уж здесь-то он ее точно не найдет…

Она больше не плакала.