Второй готов!

Тут-то и прорезалось ясновиденье. Виктор ещё даже сделать ничего не успел, а я уже сорвался с места, уходя из-под удара. Наитие не подвело: старшекурсник повёл руками, и вслед за мной по обоям побежала дымящаяся полоса. Загодя набранная скорость позволила заскочить на стену и взбежать по ней, не потеряв равновесия, волна теплового излучения прошла ниже, сожгла полировку дверцы шкафа и взорвала шпон.

В два стремительных шага я перескочил на потолок и рванул к Виктору. На бегу прикрылся линзой ионизированного воздуха, и выброс тепловой энергии ушёл в сторону, тогда ухватил студента за плечи и опрокинул действовавшую на него силу тяжести. Витя врезался макушкой в потолок и падение почти с метровой высоты враз вышибло из него дух. Ещё и обратно рухнул, стоило только оборвать воздействие.

Третий готов!

Я прыгнул, будто бы намереваясь сделать сальто, в подскоке прекратил работать с гравитацией и мягко приземлился на пол, но и так из-за перенапряжения на миг посерело в глазах. Тут-то и очнулся первым отправленный мной в нокаут старшекурсник. Хотя, скорее всего, он и не терял сознания, просто собирался с силами и готовил контратаку.

И — врезал!

Понятия не имею, что за конструкцию он задействовал, разом ухнув в неё весь свой потенциал; я уловил лишь взрыв помех и чисто инстинктивно кинул в до сих пор удерживаемую линзу остатки энергии. Кинул — и опоздал!

Оно и к лучшему: едва ли моя защита оказалась бы достаточно эффективна, а так необработанная сверхсила в противофазе столкнулась с обычной и — коротнуло!

Студента заколотили судороги, его волосы встали дыбом, а на губах выступила пена, в меня же будто осадный таран врезался. Мышцы свело так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Так и стоял несколько секунд с выпученными глазами, пока не сообразил задействовать технику, изученную на занятиях йогой. Безумным усилием воли втянул в себя сверхэнергию и прогнал эти несколько десятков килоджоулей по организму, снимая спазмы.

Враз навалилась усталость и заложило уши, но переборол соблазн повалиться на пол и попытаться перевести дух, заставил себя сделать три шага и заглянуть в приоткрытую дверь спальни. Лия лежала на кровати, грудь её едва заметно поднималась и опадала в такт медленному глубокому дыханию. И — одетая.

Только, быть может, уже одетая, а не ещё?

«Надо бы первой помощью озаботиться», — мелькнуло в голове, но вместо этого я поднял оброненную Виктором фотокамеру, откинул её заднюю крышку и обнаружил, что плёнку не перематывали и напротив диафрагмы объектива стоит самый первый кадр.

Почему-то на душе стало легко-легко, будто других причин для волнения сейчас не имелось вовсе. Парадокс, да и только.

Глава 5

На предварительном дознании я самым беззастенчивым образом грохнулся в обморок. Это показалось мне куда более уместным, нежели отказываться от дачи показаний или требовать присутствия консультанта кафедры кадровых ресурсов. Да и, чего греха таить, проще. Всего-то и понадобилось, что незаметно войти в лёгкий транс и передавить один из энергетических каналов. А там — снижение притока крови к головному мозгу, дурнота, звон в ушах и одуряющая серость. Забытьё тоже не заставило себя долго ждать. И всё, дело сделано.

Очнулся в больничной палате. Хотя почему — очнулся? Проснулся. Ещё и с полчаса поваляться на койке получилось, прежде чем распахнулась дверь и вошли обряженные в белые халаты Георгий Иванович и Альберт Павлович.

— У тебя становится дурной привычкой попадать в больницу, Петенька, — прямо с порога заявил капитан Городец.

— Не бережёшь ты себя, — притворно вздохнул мой институтский куратор. — Совсем не бережёшь!

— Наоборот же, — возразил я. — Берегу, поэтому и здесь.