— А не в морге? — несмешно пошутил Георгий Иванович.

— Не на допросе, — пояснил я. — К этому времени уже все кишки вымотали бы.

Городец кивнул.

— Резонно. — Он уселся на стул, закинул ногу на ногу и потребовал: — Рассказывай!

Альберт Павлович прошёл к окну, глянул на улицу и добавил:

— И начни с версии, которую излагал, когда столь удачно грохнулся в обморок.

Я так и поступил.

— В свободное от работы время увидел у кафе «Под пальмой» субъекта, который, как мне было доподлинно известно, занимался противоправной деятельностью, а именно — запрещённой в Новинске политической агитацией. Незамедлительных мер по задержанию означенного лица принимать не стал, намереваясь привлечь к этому полицейских или бойцов корпуса, но, став свидетелем подозрительной активности, оказался вынужден вмешаться и в ходе опроса подозреваемого выяснил, что тот продал для последующей передачи студенту пятого курса РИИФС Виктору Костерку две пилюли с запрещённым к свободному обороту веществом для подавления сверхспособностей. Далее задержанный был доставлен мной на вахту, а сам я поспешил предотвратить противоправную деятельность означенного Виктора…

Капитан Городец поднял руку, обрывая мой рассказ.

— Дальше мы знаем. Теперь рассказывай, как всё было на самом деле.

— А почему не так?

— Потому, Петя, что ты не случайно стал свидетелем сделки по приобретению запрещённого к свободному обороту препарата, а целенаправленно следовал за одним из её участников. То есть — знал обо всём заранее.

Митя! Митя Жёлудь! Вот же гад глазастый!

Никто другой просветить на этот счёт Георгия Ивановича не мог, и я окончательно уверился, что заменой мне на курсах младшего начальствующего состава от контрольно-ревизионного дивизиона стал именно Митя. Но сейчас это знание ничего не давало; рассказал обо всём без утайки.

— Так сложно было позвонить и попросить совета? — укорил меня Альберт Павлович.

— Можно подумать, я не звонил! — возмутился я. — Весь день названивал! Просто никого из вас застать не смог.

Скуластую физиономию Георгия Ивановича перекосила ухмылка.

— Сложно застать человека, который все выходные проводит на футбольном стадионе и в спортивном баре возле оного!

Мой институтский куратор тоже за словом в карман не полез.

— Не в моих принципах выискивать соринку в чужом глазу, однако и вы отчего-то не сидели у телефона на случай, если вдруг кому-нибудь понадобится срочная консультация!

Георгий Иванович воинственно встопорщил усы, но пикировку продолжать не стал и вместо этого попросил:

— Озвучь уже официальную версию, будь так добр!

Альберт Павлович отвернулся от окна и объявил:

— Начал ты, Петя, правильно: увидел подозрительную личность, опросил, доставил на вахту. Оттуда ты побежал в корпус десять, квартира семнадцать, для задержания некоего Георгия Стрельца, коему, по словам задержанного, и предназначался запрещённый препарат. Но в это же время в третьей квартире во время игры в карты произошли ссора и драка с задействованием сверхспособностей, что потребовало твоего незамедлительного вмешательства для предотвращения разрушений и человеческих жертв.

Не могу сказать, будто челюсть отвисла, но и сдержаться не удалось.

— Что за бред?!

— Не бред, а политика, — поправил меня куратор. — Я, конечно, человек принципиальный, но не настолько, чтобы поступать всем назло только лишь из-за стремления открыть миру правду. Иногда приходится идти на компромиссы.

— Особенно когда это поможет тихой сапой пробраться в клуб тридцать третьего румба, — многозначительно заметил капитан Городец.