— Кто бы мог подумать! — покачал я головой. — Ладно, побегу!

Я продолжил путь к ближайшей трамвайной остановке, нагнал отъезжавший от неё вагон и запрыгнул на заднюю площадку, покатил в центр. Оттуда первым делом позвонил в общежитие, попросил дежурную по этажу пригласить к телефону Лию. К счастью, ту удалось застать в промежутке между плаваньем и йогой, вот и спросил:

— Привет, Лия! Окажешь небольшую услугу?

— Конечно, Петя! А что случилось?

— Составишь компанию вечером? Просто друг из командировки вернулся, он с девушкой будет, а мне пойти не с кем. Выручишь? — Даже лёгкий шорох помех в трубке не помешал расслышать напряжённого сопения, и я поспешил добавить: — Ты не подумай, тут не о свидании речь. Мне действительно очень надо.

Сказал и засомневался, не сболтнул ли по глупости лишнего, но Лия рассмеялась.

— Конечно, Петя. Выручу. Где встретимся?

Мы обговорили детали, и я отправился в студенческий клуб, а там застал актив военной кафедры в состоянии немалой ажитации. И нет, хоть Карл, Ян и Коля и сидели в уголке тише воды ниже травы, но обсуждалось вовсе не вчерашнее происшествие, а вторжение нихонских войск в Джунгарию и перспективы выхода оккупационного корпуса к нашим собственным границам.

— Прошлым летом по зубам на востоке получили, теперь хотят трансконтинентальную магистраль перехватить, а главное наступление на прежнем направлении повторят! — доказывал Тарас Пникота.

— Вздор! Они на Эпицентр нацелились! — возражал ему Касатон Стройнович.

Выдвигались и другие версии, сходились все в одном: война неизбежна.

— А что же туземная дивизия? — выкрикнул Николай, перехватил взгляд Вениамина Мельника и втянул голову в плечи.

Но вопрос аспирант всё же не проигнорировал и сказал:

— Информация из Джунгарии приходит противоречивая. По одним сведениям, дивизия участвует в ожесточённых боях, по другим — в полном составе перешла на сторону нихонцев. Учитывая сильные монархические настроения среди офицерского состава, лично я полагаю более реалистичным второй вариант.

Туземную дивизию сформировал в Гражданскую войну один из царских генералов, и в Джунгарии на первых порах она приняла самое деятельное участие в национально-освободительном движении, а после, закрепившись в сопредельном государстве, стала настоящей головной болью республиканского пограничного корпуса.

А теперь ещё и нихонцы пожаловали. Быть войне. Точно — быть!

Впрочем, очень скоро стало не до международных событий, разговорился с приятелями о вчерашней драке, ещё и выпить пришлось, не стал обижать отказом. А когда собрался уходить, меня отозвали в сторонку аспиранты.

— Мы тут посовещались, — торжественно объявил Вениамин Мельник, — и решили, что ты — товарищ проверенный и достойный доверия. А посему — вот!

Я с удивлением уставился на протянутую картонную карточку, принял её и едва не матернулся в голос.

Билет № 473

Республиканская социал-демократическая партия (сверх)

Билет! Партия! Партийный билет на моё имя, ладно хоть ещё фотокарточку не вклеили!

— Вы чего? — уставился я на аспирантов. — Нельзя же!

— Не свети, никто и не узнает, — благодушно усмехнулся Тарас.