Недалёкая Эстель тоже во все глаза рассматривала выставленные в лавках редкости и вкусности. Ей ужасно хотелось попробовать пахлаву. Но денег у бедняжки было мало, а хозяйка строга. И пока дородная мадам продвигалась вперёд, прицениваясь к персидским коврам, Эстель на секундочку задержалась, привлечённая вкусными запахами, источаемыми пахлавой, выложенной на дощатом прилавке, накрытом серой тонкой тканью.

Торговец, завидев её интерес, начал настойчиво рекламировать свой товар, вкладывая ей в руки крохотный кусочек лакомства. Эстель осторожно взяла этот кусочек сладкого восточного мира тонкими белыми пальчиками и, вложив его в рот, зажмурилась от удовольствия.

В этот момент, возникший словно бы из ниоткуда, дочерна загорелый египтянин отработанным движением накинул на неё чёрную паранджу, больше похожую на полотняный мешок, и, схватив в охапку, не успевшую даже пикнуть девушку, унёс с собой, быстро затерявшись в узких улочках базара.

Никто даже не посмотрел ему вслед. Дело обыденное и происходило с завидным постоянством. Это ремесло дожило и до наших дней. Ведь белокожие девушки всегда прельщали арабов, египтян и прочих восточных людей и были при этом недоступными. Судьба этих женщин была незавидна, и они быстро погибали, не дожив до старости, по понятным причинам, которых не хочется указывать в этой книге.

Заскочив в неприметный тесный дворик, египтянин быстро переадресовал свою добычу другому похитителю. Так Эстель Рози попала в сексуальное рабство. Хозяйка не сразу вспомнила про свою молодую служанку, а когда хватилась, было уже поздно.

Жалоба в колониальную администрацию ничего не дала — девушка бесследно исчезла. Потом был пойман исполнитель, а может, это был не он. Но кто-то был пойман, и кто-то был наказан. Девушка так и не была найдена, следы её затерялись в пустыни, после чего все сочли её погибшей, что в принципе, соответствовало действительности.

Сейчас Эстель, сидя верхом на муле, привязанная к нему, покачивалась в такт медленной ходьбы животного и лила слёзы, которые ещё не все смогла выплакать. Её берегли — ценный товар, грубо осмотрев при этом на предмет невинности. Она обладала этим достоинством, не зная до этого никого из мужчин. Это очень обрадовало хозяина, который вёз её вглубь Африки, ничего ей не говоря. Да она и не понимала его языка.

С ней никто не разговаривал. Другие девушки переговаривались между собой на своём наречии, которого она не понимала. Хозяин, похожий на обычного купца, тоже не знал французского, объясняясь с помощью понятных ей жестов.

Есть, пить, спать, в кусты. Вот и всё, что ей позволялось. Сначала её плотно охраняли, сопровождая везде. А потом, когда поняли, что бежать ей больше некуда, начали оставлять, вместе с двумя другими девушками, которые стали обучать её своему языку и предостерегать от опасностей пустыни и ядовитой природы Африки. Слишком она была ценным подарком, белая, среди чёрных.

В конце концов, их путь подошёл к концу. Они следовали в составе торгового каравана, охраняемого нанятыми для этого воинами. В город Банги они прибыли поздно вечером, и чтобы не привлекать к себе внимания, были помещены в большие хижины на окраине города, где стали ожидать своей дальнейшей участи.

Мягкотелый, мысленно потирая руки, отправился разыскивать Момо, которого нашёл дома, в окружении близких воинов. Многочисленный гарем, состоявший из двенадцати жён и множества маленьких детей, уже изрядно надоел Момо, и Мягкотелого он встретил сначала с недовольством, а после того, как узнал цель его прибытия, то с откровенной радостью.

Мягкотелый не озвучивал настоящую цель своего подарка. Но обе негритянки были жёстко проинструктированы на предмет того, что говорить своему будущему мужу. Они должны были восхвалять его и всячески склонять к захвату власти.

То же было сказано и Эстель, и она с ужасом ожидала первой «брачной» ночи с чернокожим. Всё её существо противилось этому, и она уже хотела наложить на себя руки, лишь бы не стать белокожей наложницей чернокожего военачальника, но за ней постоянно следили, пока не передали её Момо.