— Поехали, Потапыч! — скомандовала я. — Нужно успеть к обеду, ужасно проголодалась. Ну и за обедом обо всем доложим Кире Юрьевне.

Не успели мы с Потапычем запрыгнуть в блестящую боками «буханку», как небо разверзлось, и на землю хлынул поток воды.

— Ого! Бывает же… — с опаской покосился в окно Потапыч. — Серчает природа-матушка, серчает, — покачал он головой, а я понимающе хмыкнула. Я даже знаю, на кого! — Вот и буханочку зря намывал, сейчас вся извазякается, и всё по новой… Эх… Ну что, поплыли, красавица? — посмотрел он на меня.

— Полетели, Потапыч! — рассмеялась я.

Обожала дождь! Любой. Ливень, накрапывающий, слепой… В дождь мне казалась, что душа моя распускается. И гулять под дождем я тоже любила, но сейчас не вариант, конечно. Гулять до города мне придется по грязи и долго. Как-нибудь в следующий раз…

— Так с кем ты там ругалась, красавица? — вспомнил Потапыч, что так и не получил ответ на свой вопрос.

Я призадумалась, как бы так помягче охарактеризовать гиганта-зажратика по жизни?

— Да козел один! — махнула я рукой. — Из тех, что любят дурачить и обирать простых смертных. Ну а себя они при этом считают небожителями, поди.

— Вон оно как, — хмыкнул Потапыч. — Симпатичный хоть козел этот? — бросил на меня лукавый взгляд.

— А причем тут это?! — праведно возмутилась я.

— Да замуж тебе надо, девица, а не по деревням скакать на моей буханке.

— А кто же лучше меня с этим справится? — рассмеялась я, опуская стекло и подставляя руку дождю. К слову, уже не так шустро лило с неба, и просветов становилось все больше. А это значит, что дождь не зарядил надолго, чему я тоже была рада. — И я не хочу замуж, только не это! В семейную жизнь я наигралась надолго, — грустно добавила.

На это Потапычу уже нечего было ответить, да и мы как раз подъехали к огромной пробке, что скопилась перед переездом.

— Кажись застряли, — вздохнул Потапыч, пристраиваясь в конец пробки.

— А может нет? — посмотрела я на него. — Может, по обочине объедем? А там и переезд откроют?

Обочина была хоть и размытая, но широкая. А проходимость УАЗика, который в простонародье назывался буханкой, была получше, чем у какого-нибудь вездехода. На нем и по бездорожью можно было в два счета добраться до нужного места. Так чего нам тут торчать, спрашивается.

— Думаешь? — в глазах Потапыча заметила хорошо знакомую мне озорную искорку. — А давай — покажем им всем! — и он лихо вырулил на обочину, по которой и помчал, разбрызгивая грязь.

Эх, сейчас, должно быть, его матерят остальные водители, чьи машины он щедро заляпывает. Но зато хоть карму человеку почистят — и то польза.

— Потапыч, притормози, пожалуйста! — случайно заметила я знакомый джип, по брюхо увязший в грязи. Надо было мне именно в этот момент взглянуть в водительское окно.

— Знакомый, что ли? — замерла буханка прямо вровень с джипом.

— Ага, знакомый — тот самый козел, — довольно усмехнулась я и попросила его опустить свое стекло. — Ну что, мальчики, загораете? — крикнула в окно, поймав хмурый взгляд мужика, с которым не так давно оралась. — Помощь нужна?

Здоровяк смерил меня тяжелым взглядом и отвернулся в другую сторону.