После пятнадцати минут поисков и тщательных расспросов стало очевидно, что герцог не приходил. И Эвелина при этом смогла убедиться, что Сент тоже отсутствовал. У нее упало сердце. Она не ждала, что он ей поможет, но просто увидеть его значило для нее… кое-что.

— Проклятие, — еле слышно пробормотал Виктор, когда они вернулись в переполненный бальный зал.

— Да, похоже, тебя обманули, — предположила она. — Я только могу пожелать той же судьбы для меня.

— Все, хватит. Мы остаемся на вальс, а затем уходим домой, и ты снова отправишься в свою спальню до четверга.

Она остановилась, вынуждая его сделать то же самое.

— Да ради Бога!

Он хмуро посмотрел на нее:

— Что?

— Тебе что, даже не приходит в голову, что я могу сказать «нет», могу устроить скандал прямо здесь, посреди зала, или же объявить всем и каждому, что… что мы с Сент-Обином любовники? Как, ты думаешь, это сказалось бы на твоей карьере?

— Это сгубило бы тебя, — прошипел он с ожесточением во взгляде.

— Да, сгубило. Но хочешь верь, хочешь нет, я действительно предпочла бы это замужеству с Кларенсом. Однако, несмотря ни на что, я действительно верю, что ты сможешь стать отличным членом парламента и сделать много полезного для народа Англии. Вот почему, — она ткнула пальцем в его грудь, — я сохраняю молчание. А ты поступай как знаешь.

— Теперь, когда Ты попалась, можешь сколько угодно разыгрывать снисходительность. Это не я встречался с разгульным Сент-Обином или расхаживал без сопровождения по мерзким сиротским приютам в Ковент-Гарденс.

Эви хотела было огрызнуться в ответ, но, взглянув спокойное безжалостное лицо брата, поняла, что ей никогда не победить. Он никогда не поймет, что поступал несправедливо по отношению к ней. И тем более не признает этого. Но только об одном она не могла молчать.

— Маркиз де Сент-Обин, — спокойно произнесла она, — гораздо более достойный джентльмен, чем Кларенс Алвингтон. Ты сделал неудачный выбор во всех отношениях.

Ее брат мрачно улыбнулся:

— Теперь ты пытаешься убедить меня, что совершенно сошла с ума, разве не так? Посмотри, вот и Кларенс. Улыбайся. Потанцуй с ним вальс, и мы уйдем.

Эвелина гордо вздернула подбородок.

— В любом случае сейчас мне приятнее общаться с Галстуком Алвингтоном, чем с тобой.

Она встретилась с Кларенсом на полпути, наблюдая с отстраненной безнадежностью, как он взял ее руку и практически облизал ее. Слава Богу, на ней были перчатки.

— Моя восхитительная, очаровательная Эвелина, — проворковал он, стискивая ее пальцы.

— Мистер Алвингтон. Полагаю, мы должны танцевать вальс.

— Вы должны называть меня Кларенс.

— По правде говоря, я бы предпочла не делать этого, — ответила она, испытывая тайное удовольствие при взгляде на его обескураженное лицо. Возможно, он был самым неудачливым из всех вступивших в бесчестный сговор. Остальные хотя бы получили значительную выгоду от ее продажи семейству Алвингтон, а вот ему-то придется с ней жить.

Зазвучал вальс, и Кларенс обвил рукой талию Эвелины. От его прикосновения девушку затошнило. Она подумала о том, какие требования он станет предъявлять ей после того, как они поженятся. Одна только мысль о том, что ей придется лечь с ним, как это было с Сентом… Эви зажмурила глаза и содрогнулась. «Где же Майкл? Разве он не понимает, как мне хочется увидеть его?»

Двери бального зала с шумом распахнулись. В глубоком изумлении Эвелина наблюдала, как в зал устремились дети. Десять, двадцать и еще больше бедно одетых детей. Сирот. Ее сирот.