— Представляю, какой был должок!

— Да уж.

— Может, расскажешь?

— Нет — пока не узнаю тебя получше.

— А после Крейвена?

— Димитрий Станислопулос — человек, который по возрасту годился мне в отцы. Он, кстати, и был отцом моей лучшей подруги, Олимпии. — Лаки улыбнулась своим воспоминаниям. — Знаешь, этакие две маленькие скверные девчонки, на пару сбегавшие с уроков.

— Да, похоже, ты и в самом деле была той еще штучкой.

— Так или иначе, будучи замужем за Димитрием, я как-то раз застала его в постели с Франческой Ферн — оперной дивой. Она была главной соперницей Марии Каллас и весьма требовательной дамочкой. Он не хотел расставаться со мной, но — черт! — был готов продать душу за то, чтобы трахаться с ней.

— Глупец.

— А после Димитрия был Ленни. — Лаки помолчала, и глаза ее подернулись дымкой. — Ленни стал частью меня самой. Мы были всем друг для друга. Господи, как я его любила! — Ее невидящий взгляд был устремлен на собеседника. — А у тебя когда-либо существовали хоть с кем-то такие отношения?

— Нет, — с грустью произнес Алекс.

— Удивительное чувство, — мечтательно Знаменитая оперная певица проговорила Лаки. — Какая-то непостижимая химия души…

— Наверное, все это сильно ранило тебя: автокатастрофа, утрата Ленни…

— Подобные вещи не могут не ранить, — ответила она, резко потянувшись к бокалу. — Я еще никому не говорила об этом, но выяснила, что Ленни мне изменял. В его гостиничном номере я нашла фотографии: он и повисшая на нем голая блондинка. И еще несколько снимков — она же, голая и в разных позах. Они лежали в тумбочке рядом с кроватью. Муж явно провел с ней ночь накануне моего приезда. Не понимаю только, почему он не замел все эти следы. Решил, наверное, что горничная уберет в номере, когда он поедет за мной в аэропорт. — Лаки глубоко вздохнула. — Так или иначе, но мне было очень тяжело. Потому что я… я верю в супружескую преданность. Ты можешь трахаться сколько угодно, пока ты холост, но после того, как на ком-то женился.. Для меня это — непреодолимый барьер.

— А-а… — протянул Алекс. — Значит, ты придерживаешься старомодных взглядов?

— А что в этом плохого? — страстно возразила она, уже жалея, что так неосмотрительно раскрыла душу. — Мы живем в стране, где все считают абсолютно нормальным, когда мужчина выходит на улицу и начинает трахаться со всеми подряд только потому, что он — мужчина. А я считаю это мерзостью. Я любила Ленни, а он меня предал. Это бесчестно!

Лаки умолкла и закурила новую сигарету, злясь на себя за собственную горячность. Если она продолжит и дальше в том же духе, Алекс будет считать ее законченной неудачницей.

— Эй, я что-то начинаю трезветь, — сказала она, быстро придя в себя. — Давай-ка выпьем еще по одной.

— Ты, кажется, сейчас взорвешься. Лаки. Она смерила его холодным взглядом.

— Бывают моменты, когда нужно выпустить пар, Алекс.

— Я понимаю. Все в порядке.

Лаки щелкнула пальцами, подзывая бармена, и, когда тот, шаркая ногами, подошел, помахала перед его носом двадцатидолларовой бумажкой.

— Передайте это Умопомрачительной мисс Дэйзи. Мы хотим, чтобы она к нам присоединилась. И принесите мне еще одну двойную текилу.

— Зачем тебе это нужно? — поинтересовался Алекс, недоуменно наморщив лоб.

— Хочу узнать, как эта безобразная баба с роскошным телом дошла до жизни такой.