…Оторваться от своего воображения.

…Осознать то, что не под силу представить.

Когда академик Ландау однажды повторил эти слова перед писательской аудиторией, они произвели на слушателей глубокое впечатление. Тем более глубокое, что для людей искусства «оторваться от воображения» — все равно что отказаться от творчества. Но и любому человеку необходимость «осознать то, чего нельзя представить», рисуется мучительным испытанием. И даже безнадежным. Повседневная жизнь таким испытаниям людей никогда не подвергала. Однако будет ли так всегда?

Впрочем, часто говорят, что через подобные муки мышления человечество уже проходило. Говорят, например, что это имело место тогда, когда стала научной истиной шаровидность Земли и люди должны были осознать, что их антиподы «на той стороне» планеты не падают вниз головой. Тоже казалось, что этого нельзя себе представить, а осмыслить было необходимо.

Но нет, тогда люди встретились с совсем другими муками мысли. Не составляло никакого труда вообразить, что Земля — шар. Это требовало несравненно меньших усилий, чем представлять себе плоский диск на трех слонах и трех слонов на спине кита. Достаточно было обмазать медом яблоко и посадить двух мух — «внизу» и «наверху», чтобы создать домашнюю модель земного шара и непадающих антиподов. Трудно давалось совсем другое: мысль о липком меде тяготения. Короче говоря, испытание для мышления было прямо противоположным: подлежало осознанию то, что легче легкого было вообразить, но что как раз благодаря своей скульптурной ясности выглядело непонятным.

Современная физика предлагает понимать непредставимое. Никаких домашних моделей! И впереди — ни малейшей надежды на возврат к былой наглядности физического знания.

А тем временем это новое знание становится на наших глазах материальной силой истории. Тем временем отзвуками его достижений полнится живая повседневность нашего века. Тем временем физика вторгается в мысли людей о будущем.

Вообще-то говоря, можно и сегодня, как в XVI веке, довольно бесхлопотно пребывать на Земле, не подозревая, что она вращающийся шар. Но человек не может не думать о том, как устроен мир. И если он не знает, что Земля шарообразный волчок, он думает, что она неподвижная плошка или что-нибудь в этом роде. Но тогда и обо всем на свете такой человек думает что-то «не то» и что-то «не так». Может ли быть иначе? Этот человек пропустил века человеческой культуры. И вряд ли можно довериться даже его поэтическому воображению: оно наверняка искажает мир! Образы, в нем зародившиеся, не могут принадлежать ни современности, ни завтрашнему дню истории.

Близкое будущее атомной техники…

Выход землян за пределы Земли…

На всех материках люди раздумывают об этом. А юноши нашей страны с еще большим историческим правом, чем их сверстники в других странах, относятся к этим проблемам с веселой и реальной озабоченностью будущих астронавтов или диспетчеров ядерной энергетики. Они не могут отмахнуться от странных триумфов сегодняшней физики, даже если и не собираются стать физиками, а хотят только чувствовать себя современниками будущего. Надежды века заставляют сегодня и далеких от естествознания людей «осознавать то, чего нельзя представить». А завтра к этому принудит всех простая повседневность жизни. И наши потомки, чей ум будет с детства, со школьной скамьи, оснащен пониманием непредставимого, окажутся людьми и гораздо более тонкого воображения, чем мы с вами. Сколько нового и неожиданного создадут они в искусстве, так же как и в науке!

Об этом и о многом другом думали писатели, находясь под впечатлением того, что сказал академик Ландау.

А он, обронив свою мысль как бы между прочим, добавил еще, что квантовая механика с ее принципом неопределенности увела ученых гораздо дальше от привычного опыта, чем теория относительности.