Я бледнею.

— Рассел, Альфред все еще где-то здесь. Он все еще хочет мою душу, так что пока мы не поймаем его, ты в опасности.

Рассел немного сутулится и хмурит брови.

— Да, Рыжик, я знаю. Пока он здесь, моя семья тоже в опасности. Рид принял меры предосторожности, чтобы моя семья была в безопасности. — Отвечает Рассел. — Булочка и Брауни на рождество собираются вместе со мной поехать ко мне домой. Я не могу вернуться домой один. Мне нужно, чтобы они были моими телохранителями, — говорит Рассел.

В нем что-то изменилось, и я пытаюсь выяснить что именно. Он немного хмурый.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть свою семью. Я так сильно по ним скучаю, — говорит он и затем быстро смотрит на меня, словно сказал что-то неуместное.

Я знаю, что он думает о моем дяде, и я очень стараюсь не расплакаться.

— Держу пари, они тоже по тебе скучают, — шучу я и горжусь, что не захлебываюсь словами.

— Не знаю, как собираюсь объяснять семье мой, свой нос, — говорит мне Рассел, пытаясь быть веселым, и улыбается мне. Он слегка поворачивает голову в сторону, так что под другим углом я могла более ясно разглядеть его прямой нос.

Он выглядит отлично; это факт, прямой нос Рассела выглядит даже более красиво чем это возможно. Есть в нем и другие менее заметные перемены, которые я тоже начинаю замечать.

— Я знаю, что никогда не понимал тебя, пока в Seven-Eleven не увидел ангела с белыми крыльями. Я не знал, что есть и плохие ангелы. Плохие ангелы… это не то, что они называют оксюморон (фигура речи, обозначающая ложную истину)? — печально спрашивает меня он, и я киваю ему, понимая, о чем он. — Что они сделали там с этими людьми…. - вздрагивает он, я крепче сжимаю его руку, потому что не могу говорить. — Ну, я рад узнать что не все такие… как эти Падшие.

Он знает, думаю я. Они, должно быть, все ему рассказали.

Я удивлена, что они ему рассказали, потому что есть правила:

— Прости Рассел. Альфреду нужно было только понаблюдать за нами, чтобы понять, что ты моя родственная душа, и из-за этого он причинит тебе боль. Я хотела его остановить, но не смогла. Мне так жаль… — говорю я, опуская голову на руки.

— Рыжик, ты разве не слышишь, что я говорю? Я прошу прощения, потому что если бы я знал обо всем этом раньше, то дьявол не смог бы чуть не убить тебя, — с отчаянием отвечает он. — Я позабочусь об этом. Я найду его, как маленькое злое насекомое и уничтожу.

Я смотрю на него, и удивляюсь, как уверенно он об этом говорит.

— Рассел, о чем ты говоришь? Он ангел, а ты человек. Ты с ним не справишься, — предупреждаю я.

— Зи сказал, что когда я буду готов, он начнет тренировать меня, а потом мы начнем охотится на маленького опарыша и отправим его во тьму, как он хотел это сделать с тобой, — стиснув зубы, говорит Рассел, в ожидании этого дня.

Запутавшись, я морщу лоб.

— Что? — спрашиваю его я, в то время как меня охватывает страх. — Зи не может тренировать тебя. — Он должен быть действительно осторожным, чтобы не причинить тебе боль, потому что он может раздавить человека как кусок масла, — объясняю я, пытаясь его вразумить.

— Пока он не может меня тренировать. Ты права, сейчас я слишком мягкий, но это не навсегда. Я вижу, Эви, что когда ты исцелила меня, то изменила, — тихо говорит Рассел. Пытаясь быть деликатным в своих объяснениях. — Булочка думает, что когда ты приняла на себя мои раны, то в замен ты подарила мне частичку твоей силы, чтобы вроде как заполнить пробелы. Это для меня что-то значит.