Мой друг Сиги Юнгмейэр из Линца входит в эту группу. Сиги Юнгмейэр принес большую пользу и нашей экспедиции. Полгода назад, во время Люцернского карнавала, он рассказывал о подготовляемой им экспедиции в Гиндукуш. Моя многолетняя мечта посетить когда-либо Гиндукушские горы еще больше подогревалась этими разговорами. И вечное «нужно когда-либо» было превращено в действие только благодаря Сиги Юнгмейэру. И теперь он там, наверху, в ущелье Йушак, а я стою со своими пятью друзьями в Казидехе.

За Кишм-ханом можно увидеть гордую цель австрийских друзей-альпинистов ― семитысячник Кохи-Кишм-хан. Недоступная, трудная вершина, которая нашим друзьям будет упорно сопротивляться. Мы пожелали им счастья.

Австрийские альпинисты штурмовали эту гору еще в прошлом году. Немного не доходя до вершины, им пришлось повернуть назад. Они запоздали и попали в осенние бури, потеряв более полутора месяцев на ожидание в Кабуле своего груза, необдуманно посланного в Афганистан без сопровождающего.

Дорога становится все более песчаной. Кроме вездеходов, видимо, за пределы Казидеха еще не проходила ни одна машина. Нам приходится применять множество приемов, чтобы не застрять, но все же наступает момент, когда все искусство исчерпано, а впереди идущая машина дальше ехать не может. Визи поговаривает о разгрузке, я думаю о караване носильщиков, но до этого мы попытаемся отбуксировать застрявшую машину с помощью другой. Нейлоновая веревка натянута до предела ― и вот машина снова на ходу. Но мы еще не преодолели песчаную дорогу. Серая масса, как и раньше, грозно закрывает нам путь. Прежде чем проехать, зондируем подозрительный участок ледорубами в поисках самого мелкого слоя песка и проносимся на полном газу по более каменистому грунту через труднопроходимое пространство. На этот раз мы удачно проскочили и можем беспрепятственно ехать дальше. Дальше, в направлении Китая. Что это, восточное преувеличение? Ничуть! Стоит трижды проехать между Люцерном и Цюрихом ― и это то расстояние, что осталось нам одолеть, чтобы оказаться перед воротами Китая. Только когда слышим слово «Китай», чувствуем, как далеко уехали от дома.

Здесь, в Вахане, снова русла речушек, которые приходится форсировать, очень часто прибегая к помощи «дандайи-пандж».

На небольшой возвышенности останавливаемся отдохнуть после особо напряженного отрезка пути и восхищаемся новым для нас ландшафтом. С другого берега Оксуса нас приветствуют колхозники. В кузове проносящегося на большой скорости грузовика они едут домой.

Каждое уходящее на юг боковое ущелье открывает нам виды на высочайшие пики Гиндукуша. С помощью точной афганской карты можем установить входы в ущелье, и уже знаем, какое перед нами ущелье: Казидех с Нушаком, или маленькое ущельице Варг, которое замыкается безымянным шеститысячником, или дикое ущелье Шахар. Кроме того, по рисункам прошлогодней польской экспедиции можно приблизительно определить появляющиеся вдали вершины. Невозможно спутать 6200-метровую вершину Варга, семитысячника Кохи-Кишм-хана и названный поляками «плоским» шеститысячник в ущелье Шахар.

На юге видна еще одна трудноопределимая красивая ледовая пирамида, поднимающаяся крутыми стенами в небо. Видимо, это покоренный поляками семитысячник Надир-шах.

Нас охватывает волнение: ведь мы приближаемся к цели нашей экспедиции ― ущелью Лангар. Для этого ущелья у нас правительственное разрешение, и здесь мы можем наконец поспорить с вершинами.

Дует сильный западный ветер, несущий массу песка. Проезжаем селение Шахар. Сильные ветры согнули редкие ивы. На рисунках поляков это место называется «Лагерь ветров под ивами» ― значит, ветер вместе с песком является приметой Вахана.

По карте уже недалеко селение Лангар. Совсем рядом с Оксусом пробиваемся через песок и преодолеваем крутые подъемы.

Афганский парный патруль пограничников, контролирующий границу с Советским Союзом, молча проходит мимо нас.