Через полчаса оставляем ледник за собой. Симон здесь дежурит и помогает перепрыгивать широкий рандклюфт тяжело-нагруженным людям. Скоро все получают заслуженный отдых. Носильщики снимают обувь из овчинной кожи и сушат ее по всем правилам на солнце.

Я с Ханспетером отдыхаю на немного возвышающейся скальной глыбе. Отсюда мы хорошо видим весь караван и пройденный путь до бывшего базового лагеря.

Последние носильщики спускаются по морене со своей ношей. Но что мы видим! И як тоже съезжает по песчаному склону с горой груза на спине. Эти парни сошли с ума, так мучить бедное животное, гоня его через ледник. Какими бы горцы ни были дружелюбными людьми, но к животным они относятся просто без всякой жалости. Никакой уговор здесь не помогает. По этому вопросу у них свои понятия, не позволяющие изменять убеждения. Но теперь як показывает им, что у него упрямая голова. Упорно и без единого движения он останавливается перед ледником. Терпеливо переносит побои, пинки. У него толстая кожа, «укрепленная» еще слоем жира и лохматой шерстью.

Людям не остается ничего другого, как освободить строптивца от груза, переложив ящики на свои собственные спины. «Представитель деревенской власти» сегодня снова здесь и, когда он видит трагедию с яком, тут же поднимает отдыхавших шесть мужчин и посылает обратно к началу ледника. Без возражений они уходят. Их задача ― снять с отставших грузы, чтобы те могли уверенно провести яка через ледник. Бык прав, что во время своего первого путешествия по леднику не позволил себя использовать в качестве вьючного ишака. Сегодня наконец он может поиздеваться над своими хозяевами. Не только тем, что они должны на своем горбу переносить его груз, но даже не возражает против сопровождающей его личной охраны в количестве шести человек. Только на нашей морене он снова стал добродушным, позволил навьючить ящик за ящиком и отправляется довольный мелкой рысцой дальше.

Мы пересекаем громадную долину, почти вся она покрыта осыпями и льдом. Утомленные, идем дальше через камни и канавы. Проходим вброд ледниковый ручей, любуясь играющей в солнечном свете огромной лужей темно-зеленого цвета, напоминающей множеством рукавов озеро Фирвальдштетт в миниатюре. Затем проходим мимо ледовых масс, вышиной с дом, рельефно выделяющихся своим безукоризненным белым цветом на фоне фиолетово-синего неба. Величественный Шах, со своими сверкающими гребнями и стенами, закрывает горизонт этой дикой скально-ледовой арены. Рядом кряж Арганда, неприступный, возвышающийся над всеми своими соседями.

У конца долины по крутому каменистому руслу речки набираем высоту. Мы находимся уже выше уровня старого базового лагеря, но все еще идем дальше. Носильщики хотя в хорошем настроении, но дышат тяжело. Они за всю свою жизнь еще не были так высоко. Крутое русло приводит нас на ровный участок с песчаными полями, где ручеек теряется в бесчисленных мелких водостоках. Затем выходим по небольшой теснине на скальную платформу. Она состоит из грубых гранитных глыб и выводит нас непосредственно на маленькое плато, выступающее как балкон из склона горы. Это и есть созданное природой место для базового лагеря, открытое Симоном и Визи. Рассказы Симона о сказочном озерке не были плодом фантазии. Чудесное прозрачное горное озеро действительно прижимается к горе. В его водах отражается красноватый гранит, окаймляющий его берега, и массив Шаха. От Арганда видим только нижние скальные бастионы.

Большинство носильщиков уже здесь, а внизу як тоже проходит песчаную равнину. Чудо, что он вообще прошел. Людей мучает жажда. Виктор варит им котел лимонада, который быстро обходит круг. В то время как Симон и Змарай выплачивают носильщикам деньги, мы устанавливаем большую палатку базового лагеря и маленькую походную палатку. Сегодня ночью нам потребуются две палатки, потому что мы хотим оставить шесть наших носильщиков для работы на завтра. Они должны нам помочь доставить еще выше снаряжение, предназначенное для первовосхождения на Арганд.