|
И если эти предприятия более или менее удавались, то объясняю я это только тем, что скоро понял, что в серьезных делах командованием и дисциплиной немногого достигнешь. Люди личного почина нужны везде: но раз толчок дан, дело, в особенности у нас в России, должно выполняться не на военный лад, а скорее мирским порядком, путем общего согласия. Хорошо было бы, если бы все господа, строящие планы государственной дисциплины, прежде чем расписывать свои утопии, прошли бы школу действительной жизни. Тогда меньше было бы проектов постройки будущего общества по военному - пирамидальному образцу.
Часть вторая. Служить науке или обществу?
I. В мире научном
Воздух Петербурга
Через пять лет после «выхода на Амур» в судьбе Кропоткина произошел новый решительный поворот. Он навсегда расстался с военной службой и вернулся в Петербург, который некогда с радостью покидал. Город почти не изменился. А Кропоткин был уже другим. В Сибири он увидел реальную жизнь, познакомился с тем, как складываются реальные взаимоотношения людей друг с другом и с администрацией, с властью. Постоянное общение с простым народом - казаками, крестьянами-переселенцами, мастеровыми, ссыльными - и книги, которые он читал часто при свете костра во время своих таежных походов, пробуждали его мысль. Он размышлял надо всем, с чем сталкивала его жизнь. В Сибири он стал ученым-естествоиспытателем, первооткрывателем новых земель и дорог. Но не только 70 тысяч верст преодоленного пространства в его активе. А еще и комплекс идей и обобщений, явившихся существенным вкладом в науки о Земле в 60-х годах прошлого века. Об этих годах Кропоткин писал: «То было время всеобщего научного возрождения. Непреодолимый поток мчал всех к естественным наукам». Этот поток увлек его. И вынес весной 1867 года к берегам Невы, в главный научный центр России. Два года назад было отмечено 300-летие Галилея. И как бы приуроченным к этому великому юбилею оказалось по-галилеевски великое открытие Джеймсом Кларком Максвеллом существования электромагнитных волн, разработка им электромагнитной теории света. Это был революционный переворот в науке. Другое, столь же значительное открытие прошло тогда незамеченным: австрийский монах Грегор Мендель вывел свои «законы наследственности», но они будут поняты и признаны лишь в самом конце девятнадцатого столетия. В 1867 году защитил докторскую диссертацию ровесник Кропоткина климатолог А. И. Воейков, которому еще предстоит открыть законы формирования климатов земного шара. Пройдет всего два года, и профессор Петербургского университета Дмитрий Иванович Менделеев построит свою гениальную периодическую систему химических элементов. Почти одновременно с русским изданием сенсационной книги Ч. Дарвина «Происхождение видов» появилась вызвавшая едва ли не меньший интерес работа русского физиолога Ивана Михайловича Сеченова «Рефлексы головного мозга»: она заставила пересмотреть представления о строении и функции нервной системы человека. Случайно, а может быть и нет, открытия в науке сопровождались событиями, потрясавшими общественные отношения. В Европе, пережившей революционную бурю пятнадцать лет назад, в 1848 году, было относительно спокойно, хотя не так уж далеко впереди - год Парижской коммуны - 1871-й. Пока же наиболее «горячими точками» мира были Северная Америка где шла Гражданская война; Балканы, где славянские народы поднялись против турецкого гнета, и в России, перед которой с отменой крепостного права открывались новые перспективы. В апреле 1865 года, когда американская Гражданская война завершилась победой сторонников уничтожения рабства, выстрелом в театре форда был убит их лидер президент Авраам Линкольн… А в России в царя стрелял Каракозов. Он прожил немногим более 20-ти лет, а вот решился на поступок, за который пришлось платить жизнью. |
