|
После того как Сталин подписал договор с Гитлером, нас, польских коммунистов, объявили врагами народа и английскими шпионами. Нас пытали, требуя признания, что мы хотели сорвать договор между Союзом и гитлеровским Рейхом — по заданию англичан и масонских кругов Франции... Нас расстреляли, а партию распустили... Анализируя показание Бухарина о том, что гитлеровцы хотели военного союза с ним и его друзьями, я не перестаю удивляться: за что же его судят, если Сталин подписал именно такой союз?
ВЫШИНСКИЙ. Подсудимый Плетнев, вы участвовали в убийстве Горького? ПЛЕТНЕВ. Да. ВЫШИНСКИЙ. Левин? ЛЕВИН. Скажу обо всем. Мы договорились с Крючковым, секретарем Горького, о мероприятиях, вредных Алексею Максимовичу. Я ему говорил, что Горький любит прогулки. Я сказал, что надо практиковать прогулки. Горький очень любил труд, любил рубить сучья деревьев... Все это было разрешено — во вред его здоровью... На просцениуме — КРУПСКАЯ. КРУПСКАЯ. Я, Надежда Крупская, жена Ильича... Какое глумление над здравым смыслом! Какое презрение к народу... Когда и кому мешали прогулки и легкий физический труд?! Или — это тоже форма защиты несчастного доктора Левина? Защита самооговором... Такого еще не было в истории цивилизации... В<style name="25">ЫШИ</style>НСКИЙ Левин, уточните дозировку средств. ЛЕВИН. Он получал до сорока шприцев камфоры в день. ВЫШИНСКИЙ. Плюс? ЛЕВИН. Две инъекции дигалена. ВЫШИНСКИЙ. Плюс? ЛЕВИН. Плюс две инъекции стрихнина... ВЫШИНСКИЙ. Итого, сорок восемь инъекций в день... На просцениум выходит доктор В И Н О Г Р А Д О В. ВИНОГРАДОВ. Я, доктор Виноградов, лечащий врач Горького, меня запугали до смерти в камере пыток, требуя признания в убийстве Максимыча... Свидетельствую: Горький получал три шприца в день, порою четыре... Даже один укол стрихнина — смертелен. У Сталина есть фельдшер, массирует ему простату, наверное, Адольф Виссарионович написал показания Левина со слов своего коновала... Мне теперь совершенно понятно: Левин так защищается перед потомками... Самооговор... А вы, в зале, даже не смеетесь бреду... УЛЬРИХ. Подсудимый Буланов, подтверждаете ваши показания? БУЛАНОВ. Да. За годы работы в качестве личного секретаря Ягоды и секретаря Наркомата внутренних дел я привык смотреть на все его глазами... О заговоре я впервые узнал в тридцать четвертом году: насильственный приход к власти путем переворота... На просцениум выходит Т У Х А Ч Е В С К И Й. ТУХАЧЕВСКИЙ. Я, маршал Тухачевский, расстрелян летом прошлого года... Как военный, не чуравшийся истории, хочу спросить: если среди заговорщиков был шеф разведки, контрразведки Союза, а также службы охраны Политбюро Ягода, если товарищ Енукидзе, секретарь ЦИКа, расстрелянный Сталиным три месяца назад, отвечал за безопасность Кремля — еще с восемнадцатого года, — я, заместитель министра обороны, мои друзья, командующие военными округами Уборевич, Якир, Корк, Примаков, начальник Политуправления Красной Армии Гамарник, то чего же мы тогда ждали? Чего?! Заговор не может быть длительным — это провал... Мы же не были идиотами, право... Если мы решили бы взять Кремль, мы взяли бы его за два часа... Увы, мы не позволяли себе и думать об этом... Когда Хрущев брал Берию, МВД было в руках этого мерзавца, поэтому дело спасла Красная Армия маршала Жукова... Чего ж было опасаться нам, если и НКВД и армия и безопасность Кремля были в наших руках? Несчастный, доверчивый, беспамятный народ мой... Каждый, кому не лень, может обмануть тебя, надругаться над тобою... Почему? Ну отчего нам выпала такая страшная доля?!<style name="a3"> (Тухачевский берет свою маленькую скрипку и играет трагическую каприччиозу.)</style> УЛЬРИХ. Подсудимый Ягода, признаете свои показания, данные на предварительном следствии? ЯГОДА. |
