|
Похоже, а?! Слушайте дальше: «И У НАС — я имею в виду партию, страну — БЫЛО ПЕРЕРОЖДЕНИЕ, КОТОРОЕ ПРИВЕЛО НАС — страну, партию, Сталина — В ЛАГЕРЬ, ОЧЕНЬ БЛИЗКИЙ ПО СВОИМ УСТАНОВКАМ К СВОЕОБРАЗНОМУ КУЛАЦКОМУ, ПРЕТОРИАНСКОМУ ФАШИЗМУ...» Как «лидер» правых, я употребил слово «кулацкий»! Но ведь смысл фразы сокрыт в ином, в «преторианском фашизме!» Тот, кто знает историю, должен понять, что «преторианцы» — это личная охрана античных тиранов, дорвавшихся до власти путем удушения республики и убийства тех, кто звал граждан к сопротивлению тирании... «Фашизм» — это синоним Сталина и его Ежовых, Молотовых, Кагановичей и Берий... Именно так, фашизм... Вы слышали показания Ягоды, когда он говорил, что я приказал ему протащить в ГПУ моих людей — начальника секретно-политического отдела Молчанова, Миронова, Шанина, Прокофьева... Фашизм — это неуважение к Личности... Только не уважая Личность, можно вписывать Ягоде эдакие откровения! Ведь именно Молчанов заставил Пятакова и Радека назвать меня на процессе тридцать седьмого года «троцкистом и диверсантом»... Геббельс призывал: «Лги, лги, что-нибудь да останется!» Увы, это правда! И если вы, собравшиеся в этом зале, не сможете или не захотите понять то, что я сейчас прокричал, вас всех ждут чудовищные испытания... Чудовищные...
Затемнение, долгая пауза. На просцениум выходят л ю д и, м у ж ч и н ы, ж е н щ и н ы, д е т и. Каждый называет себя: — Я, маршал Блюхер, погиб в кабинете Берии... —Я, Сергей Королев, академик, провел пятнадцать лет в сталинских камерах смертников, лагерях и шарашках... — Я — вдова Рихарда Зорге, меня отравили в сталинском лагере... —Я, Юра Каменев, мне пятнадцать лет, меня расстреляли в сталинском подвале... — Я, академик Сергей Вавилов, меня замучили в сталинском застенке... —Я, Всеволод Мейерхольд, режиссер, меня забили в сталинских застенках... — Я, Паоло Яшвили, поэт, меня расстреляли в сталинских застенках... — Я, академик Туполев, меня истязали в сталинских застенках. — Я, маршал Рокоссовский, меня истязали в сталинских застенках. — Я, Осип Мандельштам, меня замучили в сталинских застенках. —Я, член Политбюро Вознесенский, меня замучили сталинские изуверы. —Я, секретарь ЦК Кузнецов, меня расстреляли в сталинских застенках... — Я, артист Михоэлс, меня убили сталинские изуверы. —Я, секретарь ленинградского обкома Попков, меня расстреляли сталинские палачи... — Я, маршал Мерецков, прошел истязания в сталинских застенках... БУХАРИН. Я, Бухарин, который предупреждал вас, утверждаю: во время сталинской тирании в нашей стране от голода, ссылок, пыток и расстрелов погибло более двадцати трех миллионов человек. И пока «Память»... Сталин имеют союзников у нас, — рецидив ужаса вероятен. Вот так. Все, товарищи... Мне пора — иду на расстрел... На просцениум поднимается ИВАНОВ. ИВАНОВ. Я, Андрей Иванов, шестьдесят второго года рождения, инженер, коммунист, никто из родных Сталиным репрессирован не был. Сплошь и рядом я сегодня слышу: «При Сталине было лучше, царил порядок, и цены снижали»... Если это так, то предлагаю ежегодно проводить «день памяти Сталина»... Вот, например, рядом со мною в этом зале сидела гражданка, которая все время говорила соседу: «Клевета! Шпиона Бухарина с Розенгольцем и Левиным расстреляли правильно, враги народа! Сталин был истинным вождем». Часть зала аплодирует, слышны крики — «верно!» <style name="a3">(Обращается в зал.)</style> Согласны повторить это отсюда, гражданка? На просцениум поднимается Н и н а А Н Д Р Е Е В А. |
