Их  замешательство дало солдату время, чтобы вскинуть пистолет и застрелить  ближайшего к нему Нефийца. Тот с визгом полетел со скалы вниз, и упал на валун  рядом с ним с такой силой, что солдат услышал треск ломающегося позвоночника. А  еще он увидел, что когда-то тварь была женщиной. Дробь из его пистолета сорвала  с нее большую часть черного чепчика, и половину черепа вместе с ним. Глаза  закатились, так что было видно лишь белки. Тихий вздох, похожий на шипение,  вырвался из бледного безгубого рта. И больше он не открывался.

Встав  на одно колено и уперев приклад карабина в плечо, как кавалерист, спрыгнувший с  лошади и изготовившийся к бою, он прицелился в другую тварь. Та повернулась и  стала быстро карабкаться, словно длинная крыса, по красной каменистой стене. Из  пучка на затылке выбились пряди белых волос, струясь по пыльной ткани платья.  Он видел ее уже раньше, давным-давно, как она ела змею в долине Вайоминга.  Возможно, раньше она была женой мельника, хотя он не был уверен.

Подниматься  по песчаному камню во второй раз Нефийке было явно тяжело. Она издавала горлом  какое-то жалобное блеяние, похожее на козлиное, поскольку, должно быть, поняла,  что ситуация изменилась не в ее пользу. Солдат выстрелил ей в спину, подняв в  воздух большое облако пыли.

Несколько  секунд она висела, после чего рухнула вниз, едва не скользя лицом по склону. Ударилась  об выступ и отлетела, кувыркнувшись, на дно ущелья.

Издалека  донесся жуткий сдавленный крик ярости и боли, и солдат услышал топот тощих и  твердых как палки ног по камням. Раздался еще один голос, и он принадлежал  Легию.

-  Брат, остановись, - скомандовал Пророк, но последний член его паствы был  настолько охвачен горем и яростью, что ничто не могло удержать его от  немедленного возмездия.

Солдат  спокойно и твердой рукой перезарядил карабин. Затем выглянул из укрытия, и  увидел Нефийку, которую только что подстрелил, медленно ползущую то ли к  черному экипажу, то ли к другой стороне ущелья, откуда дразнил его Легий.  Одна из ее тощих рук была вывернута назад и болталась над торчащим наружу  позвоночником. Ноги у нее не действовали. Даже если она и доберется до Пророка,  Легий не оставит ее в живых. Солдат нередко находил тела тех, которых Легий  прикончил, избавив тем самым его от хлопот. Какой проступок приводил к  отречению, солдат мог лишь предполагать, но безумный Легий часто убивал членов  паствы, разбивая им черепа чем-то тупым, возможно каблуком ботинка.

Солдат  догадался, что несущийся сейчас на него Нефиец был мужем сломавшей позвоночник  твари. Он улыбнулся, увидев, что тот держит в руках мушкет, который был в  повозке. Но вспомнив, как его лошадь резко упала на бок, сбросив его с себя, перестал  улыбаться.

Наклонившись  вперед, приподнявшись на носки и упершись одним коленом в камень, солдат  прицелился из карабина в страшилище, прыжками приближавшееся к нему. Вскинув над  головой длинные бледные руки, Нефиец держал в них мушкет, как дубину. Рукава  черной куртки и полотняной рубашки казались слишком короткими. Штанов, как и  исподнего на нем не было. Из таза, обтянутого пятнистой кожей торчали две  тощих, как весла ноги, заканчивавшихся желтоватыми когтистыми ступнями.

С  расстояния пятнадцати футов солдат выстрелил вдовцу в лицо, снеся тому верхнюю  половину головы. Из оставшегося подбородка брызнул фонтан черного сока,  розоватые комочки и куски черепа застучали по сухим камням, словно капли  нежданного дождя.

Не  глядя перезарядив пистолет и карабин, солдат выглянул из укрытия и посмотрел в  другой конец ущелья.