– И если поможете нам, я сделаю всё, чтобы лет через десять, когда всё успокоится, вы смогли вернуться. Спокойно жить на моей земле, – сказал Герберт. – При условии, что вы не будете брать больше того, что мы вместе определим в качестве пожертвования, и поможете мне разобраться с угрозами короне, если таковые возникнут.

О последнем пункте Ева не думала – и опасливо следила, как к интересу в драконьих глазах примешивается насмешка.

– Хочешь, чтобы я не только станцевала под вашу указку, как дрессированный зверёк, но и отгоняла от тебя врагов, избранник Жнеца? Словно верный охотничий пёс?

– Не от меня. От трона. От страны. Лишь в случае, если всем нам будет грозить опасность. Вашему спокойствию в том числе. – Герберт смотрел в драконьи глаза с восхитительной невозмутимостью. – Завоеватели на наших землях могут доставить вам куда больше проблем, чем мы. Если помните, в той же Риджии все драконы давно мертвы.

– Потому некогда те, кто поумнее, и перелетели сюда. – Гертруда плотнее сложила крылья: они подрагивали у раздувающихся чешуйчатых боков, словно громадные занавеси из зеленоватой органзы. – А если я откажусь?

– Тогда я вернусь сюда. И не один. И даже если вас не одолею я, за мной придут другие, как приходили все эти сотни лет. – Герберт не угрожал, не давил: просто обрисовывал ситуацию, давая информацию к размышлению. – Вас не оставят в покое. Это ваш шанс изменить привычное положение вещей, подразумевающее, что мы враги. Другого не будет. В следующий раз вместо предложения вы снова услышите вызов.

Драконица переступила трёхпалыми лапами по крыше, царапая когтями мёрзлый камень.

Видимо, её слух действительно был тонок настолько, чтобы она поняла: некромант говорил всерьёз. И без нужды воевать не собирался, но с нуждой – будет сражаться до конца. Его или её.

– Я могла бы согласиться, пожалуй… Если мне предоставят гарантию, что всё пройдёт так, как вы говорите. Не желаю в какой то момент обнаружить себя в окружении сотни магов и тысячи солдат. Или чтобы моя смерть в конце концов оказалась совсем непритворной.

– Со своей стороны могу принести нерушимую клятву, – тут же отозвался Герберт. – Магическую. Гарантирующую вашу безопасность и выполнение всех оговорённых условий. Что взамен можете предложить вы?

Ева не знала, насколько она права, но ей почудилось, что перед следующими словами Гертруда серьёзно колебалась.

– То, что очень для меня дорого, – шелестяще ответила драконица.

– И я должен просто поверить, что потеря этого действительно будет для вас ударом?

Когда Гертруда без слов сползла куда то за внешнюю стену замка, оставив их наедине, Ева старательно завозилась с застёжками футляра. К сожалению, застегнула их куда быстрее, чем драконица избавила её от необходимости как то взаимодействовать с некромантом.

К примеру, заглянуть в его сузившиеся глаза, голубой лёд которых выцвел от гнева.

– Герберт…

– Потом, – процедил он.

Она послушно замолчала: выяснять отношения под носом у Гертруды было бы не самым мудрым решением.

На сей раз драконица выползла во двор из провала, откуда Ева ждала её появления во время игры. Должно быть, снаружи в стенах были пробиты ещё ходы, которых Ева просто не увидела, ибо не додумалась обойти замок кругом, а теперь Гертруда пролезла через них насквозь.

– Будете отвечать за него головой, – сказала драконица, бережно опустив на снег то, что несла в пасти. – И если с ним что то случится, я клянусь, избранник Жнеца, – твои земли будут гореть, пока ты не пожалеешь, что жив. Смерть станет для тебя слишком лёгким выходом.