Она пыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом, но в голову лезли воспоминания, как эта теплая рука с длинными пальцами ласкала ее. Один раз в холле, и потом снова — в ее мечтах прошлой ночью.

Ее дразнил запах его пряного лосьона после бритья. Взгляд его страстно сверкающих глаз вспыхивал в памяти. Сердце билось все быстрее.

Он жестом предложил ей сесть в одно из кожаных кресел у его письменного стола.

— Твоя работа здесь не будет приносить… дополнительные льготы. Ты совладелец бизнеса. Нам предстоит работать вместе. Будет ли это проблемой для тебя?

Будет, да еще какой!

— Нет.

Сойер сел на свое место за столом и переплел пальцы над полированной поверхностью.

— Когда бы ты хотела начать?

— Сегодня? Завтра? Но сначала мне бы хотелось немного времени провести в кабинете Бретта… Если это возможно…

— Ты знаешь, где он?

— Да. — Бретт редко приводил ее в контору, и никогда — в рабочее время.

Линн спустилась вниз в холл. Вот и кабинет мужа. Она могла, не оборачиваясь, сказать, что Сойер идет за ней. Ее личный радар четко настроен на его присутствие и посылает сигнал, что он на шаг сзади.

Он обошел ее и поднял фотографию в раме, лежавшую на письменном столе изображением вниз.

— Я попросил Опал принести несколько коробок. Ты захочешь взять домой личные вещи Бретта?

Она взяла из его рук фотографию и посмотрела на голубоглазую и светловолосую пару будто на незнакомых людей. Так когда-то выглядели она и Бретт. У нее сверкали глаза и сияла улыбка, словно кто-то поднес ей на блюде целый мир. Сколько лет прошло с тех пор, когда каждая ее клеточка жила надеждой на счастье? Она до последнего дня верила в брачные обеты и пыталась сохранить их отношения.

Только почему она раньше не замечала, что в глазах мужа вовсе не любовь, а чувство собственности? Какая глупость с ее стороны не понять раньше, что она всего лишь живой аксессуар Бретта. Она должна соответствовать его вкусу в одежде, безукоризненно вести домашнее хозяйство и поддерживать собственный имидж. То есть быть видимой, но не услышанной. Все это объяснил ей его дневник.

Линн ощутила тепло руки Сойера на своем плече. Внешнее различие между братьями замечалось сразу. У Бретта глаза были бледно-голубые, а волосы светло-песочного цвета. У Сойера глаза темно-синие, гораздо темнее, чем у Бретта, и волосы цвета воронова крыла.

— С тобой все в порядке? — Сдвинув брови, он разглядывал ее. — Помочь тебе упаковать вещи?

— Со мной все в порядке. Я все сделаю сама. Оглядываясь назад, Линн многое поняла толькотеперь. Уже со второго года брака муж начал систематически подрывать ее чувство уверенности в себе. На первых порах он настаивал, чтобы она покрасила волосы в более яркий цвет. Потом потребовал, чтобы она увеличила грудь и ввела коллаген в губы. Линн категорически отказалась от медицинских процедур, но экспериментировала с цветом волос. Однако ни один цвет не удовлетворял Бретта. И недавно она вернулась к своему натуральному.

Ей так отчаянно хотелось иметь семью, которую Бретт обещал ей, когда уговаривал выйти за него замуж! Она изо всех сил старалась понравиться ему, чтобы он снова стал тем мужчиной, который околдовал ее и помог справиться с разочарованием, каким закончились их отношения с Сойером. Она ошиблась по всем пунктам.

— Можно мне провести несколько минут одной?

— Конечно. Я тоже посидел здесь один. — С явной неохотой он повернулся к двери. — Мой добавочный отмечен на телефоне. Позвони, если что-нибудь понадобится.

Как только дверь закрылась, Линн подошла к ящикам стола. Она просмотрела их один за другим, хотя сама не знала, что ищет.