Глава 4

Что тебе снится?

Это был белый домик на берегу тихой бухточки, у синего моря, у впечатляющих скал – место, где, скорее, следовало бы отдыхать, а не работать. Снерг посадил мобиль рядом с двумя другими. Постоял, глядя на море, и решительно направился к двери.

Дверь открыли сразу же, словно хозяин от нее и не отходил, будучи предупрежден о визите, сгорал от нетерпения.

– Здорово, – сказал Снерг.

– Привет, – сказал Вельяминов. – Проходи. Как долетел?

– Нормально, – пожал плечами Снерг. – Как еще можно долететь в наше-то время?

– Парадокс какой-то, – сказал Вельяминов. – ДП-корабль затрачивает на прыжок в несколько парсеков несколько минут, а ты из-под Красноярска до Черного моря добирался час с лишним.

– Парадокс, – поддакнул Снерг из вежливости, дипломатические преамбулы казались ему сейчас излишней тратой времени, и, чтобы побыстрее перейти к делу, он сказал: – Со мной тоже происходят сплошные парадоксы.

– Скорее, странности, – сказал Вельяминов. – Знакомьтесь, Станислав Снерг.

– Свирский, Кирилл, – сказал молодой блондин с участливыми глазами опытного врача.

– Здравствуйте, Станислав, рад вас видеть, – сказал сухонький живой старик, похожий немного на Суворова. – И с вами это случилось?

– Здравствуйте, Егор Петрович, – сказал Снерг. – И со мной, как видите…

«Значит, все-таки память предков, – подумал он, – иначе зачем здесь присутствует академик Голубцов, один из ведущих историков планеты?»

– Кирилл – мой коллега, – сказал Вельяминов. – Егор Петрович любезно согласился быть нашим консультантом.

– Хотел бы я видеть историка, который отказался бы быть вашим консультантом, – заявил Голубцов. – Такого только и укорить… С чего начнем?

Судя по всему, на происходящее он реагировал весьма эмоционально, в отличие от психологов – те были профессионально сдержанны.

– Итак, – сказал Вельяминов. – Станислав, что с тобой происходит, мы в общих чертах знаем.

– Я не первый?

– Не первый.

– А какой по счету?

– Семнадцатый.

– Уже легче, – сказал Снерг. – Коли уж я семнадцатый, объясните мне, ради бога, одно. Я знаю, что медицина достигла грандиозных вершин, но не думал, что она может отыскать и засечь пациента, которого мучают по ночам кошмары, до того, как он сказал о них кому-либо?

Вельяминов и Свирский переглянулись, улыбнулись сначала друг другу, потом Снергу.

– Хорошо держится, – сказал одобрительно Свирский.

– Я привык работать с тайнами… – сказал Снерг.

– Ну так вот, – сказал Вельяминов. – Мы тебя просто вычислили, а вычислять мы начали после шестого пациента. Когда нашли разъединственный признак, объединяющий всех шестерых. Ты летал в июне на Эвридику, верно?

– Летал, – сказал Снерг. – Нужно было встретиться с одним историком, а он улетел на Эвридику в отпуск.

– Сны начались на третью ночь после возвращения?

– Сейчас… – Снерг задумался. – Ну да, все верно, на третью.

– Все правильно, – сказал Вельяминов. – Всех, кто прилетел на Землю с Эвридики шестого июня сто четвертого года на лайнере «Картахена», на третью ночь стали мучить, как ты выражаешься, кошмары.