– Хорошо, – усердно киваю, а затем срываюсь с места и собираю вещи. Спорить вообще не вариант, Яр лучше шарит в путешествиях.

Каким то чудом мы вовремя выезжаем из дома. В аэропорту меня потряхивает, я изумлённо смотрю на огромное блестящее здание, на сотни людей вокруг, на яркие вывески и рамки металлодетектора, через которые нужно пройти.

– Сними верхнюю одежду и ремень с джинсов. Положи их вместе с телефоном в пластиковый контейнер, – объясняет Яр, увидев моё замешательство. – Просто смотри, как делаю я, и повторяй. Хорошо?

– Да.

– Ни разу не летала?

– Нет, на море мы добирались поездами и автобусами.

– Не дрейфь, – хлопает меня по плечу счастливая Таня. – Я первый раз тоже боялась, но тут вообще париться нечего, всем плевать. Пройдёшь через сканер, затем покажешь паспорт пограничникам – и всё, можно идти на посадку.

– А вопросы не задают?

– Ну такое. Очень редко. Да и то банальщину, например, какая цель вашего визита или есть ли у вас обратный билет.

– Вы немного меня успокоили, – благодарно улыбаюсь Яру и Тане, а затем беру себя в руки и без единой заминки прохожу все контроли.

Вообще я умею подавлять волнение и беспокойство, всегда справляюсь с ними в одиночку, но сейчас, рядом с близкими мне людьми, я позволяю себе немного расслабиться и открыто проявлять любые эмоции.

Я сжимаю руку Яра, когда самолёт разгоняется перед взлётом, а потом мы поднимаемся в воздух. Быстро, резко, ошеломительно прекрасно. Уши закладывает, в голове немного гудит, а внизу живота приятно тянет, будто перед сексом. Прикусив губу и стараясь говорить как можно тише, я делюсь с Яром своими впечатлениями.

– Слышал о таком. У женщин возникают приятные ощущения, когда они сильно раскачиваются на качелях или взлетают на самолёте, – Яр подмигивает мне и, пока Таня увлечённо смотрит в иллюминатор, прикусывают мочку уха. – Можем уединиться в туалете, если пожелаешь.

– К такому виду экстрима я пока не готова, – признаюсь с сожалением. – Слишком странные ощущения от полёта, и уши болят. Это нормально?

– Да, скоро должно пройти.

И правда, через десять минут ко мне возвращается слух, но голова кажется ватной, что ли, и воздух слишком сухой, я чувствую, как пересыхают глаза. Но это всё мелочи. За крошечным окном виднеются облака, синее бесконечное небо и крыло нашего самолёта. Когда мы снижаемся, подлетая к Праге, я замираю от восторга. С такой высоты города кажутся мелкими, причудливыми, они словно сошли с гугл карт.

Я делаю несколько фотографий, постоянно указываю рукой то на возвышенности, то на извилистые речушки и дороги. Таня откровенно ржёт надо мной, а Яр пронзает своим блестящим зелёным взглядом и улыбается краешком губ.

Пройдя паспортный контроль в аэропорту, мы садимся в такси и едем по Праге. Таня прилипает к правому окну, я – к левому, а Яр решает по телефону рабочие вопросы. Мы оставляем вещи в шикарном отеле, а потом обедаем в уютном ресторанчике. Яр заказывает вкуснейший чесночный суп и запечённые в меду рёбрышки.

– Вепрево колено попробуем вечером. С набитыми пузами гулять не хочется, – объясняет он свой выбор.

– Да пофиг! – отмахиваюсь от его слов. Хочу поскорее пройтись по европейским улочкам, увидеть Карлов мост собственными глазами, сойти с ума от распирающего счастья!

– А давайте разделимся, – предлагает Таня, попивая апельсиновый сок. – Я хочу сама по городу полазить, а вечером уже встретимся, после концерта Билли Айлиш. Очуметь, Билли Айлиш! Никак не осознаю собственное счастье.