Тело Копья, заключенное в рамки облика Гиссоса, задрожало. Обряд очищения требовал особого внимания, деликатности и полной сосредоточенности. Он не допускал постороннего вмешательства, особенно сейчас, когда наступил критический момент…

— Эй?

Сеган подходил все ближе. В любой момент он может наткнуться на тщательно сконструированную Копьем сцену преступления. Но сейчас еще слишком рано. Слишком рано!

Копье совершенно отчетливо услышал, как над ним насмехается Сабрат. В приступе внезапного раздражения он стукнул себя по голове, и боль удара заставила стихнуть ненавистный голос. Он пытался сохранить облик Гиссоса, и от этих усилий перекосило правую щеку и задергался правый глаз.

Копье поднялся на ноги и направился навстречу приближавшемуся Сегану. Свет факела в руке смотрителя выхватил его из темноты, и убийца услышал, как тот ахнул.

— Гиссос? А где Йозеф? — Сеган пристально на него уставился. — Что случилось с твоим лицом?

— Ничего, — раздался голос оперативника. — Все в порядке.

Смотритель явно сомневался.

— Ты чувствуешь этот запах? Как будто кровь, дерьмо и все такое… — Свет факела попал на одежду, еще влажную от крови. — Ты ранен?

Копье подошел ближе.

— У меня есть для тебя задание, — сказал он. — Определенная роль. Зачем ты сюда пришел, если я велел тебе оставаться в городе?

— Это Йозеф велел мне остаться, а не ты, — мгновенно насторожившись, резко ответил Сеган. — Я не подчиняюсь твоим приказам, даже если все вокруг подпрыгивают, стоит вашему проклятому барону только чихнуть.

— Но ты все равно должен был остаться, — настаивал Копье. — Теперь мне придется переписать сценарий.

— О чем ты толкуешь? — удивился смотритель.

— Иди и посмотри сам.

Копье взмахнул рукой и схватил его за ворот. Захваченный врасплох Сеган покачнулся, а Копью только этого и было надо, чтобы сбить его с ног и отшвырнуть на другой конец помещения.

Сеган тяжело шлепнулся наземь, его пистолет вылетел из руки и, скользнув по полу, остановился у края кровавой лужи. Смотритель, проводив его взглядом, резко крикнул: «Великий Трон!» Он увидел тело Сабрата, и Копье ощутил близость победы, когда понял, что внутри человека что-то сломалось. При виде тела друга, подвергнутого столь жестокому надругательству, его решимость чуть-чуть уменьшилась.

— Йозеф?..

— Он во всем виноват, — сказал Копье. — Это ужасно.

Сеган бросил в его сторону уничтожающий взгляд.

— Лжец! Это невозможно! Йозеф Сабрат был хорошим человеком, он бы никогда… никогда…

Копье нахмурился:

— Конечно. Я знал, что ты с этим не смиришься. В этом и состояла твоя роль. Должен же быть хоть один человек в Защите, который не поверил бы этому объяснению. Иначе оно могло бы показаться фальшивым. Но ты все испортил. И я должен возместить урон.

Наконец на лице смотрителя вспыхнуло понимание.

— Ты. Это все сделал ты.

— Да, это сделал я, — насмешливо сказал Копье. Он позволил своему лицу дрогнуть и трансформироваться, а глаза опять превратились в черные бездонные ямы. — Это сделал я, — повторил он.

Копье двинулся к нему, намеренно замедлив изменение черт лица. Сеган страшно побледнел. Дрожащими руками он вытащил из-за ворота какой-то блестящий золотой предмет и прижался к нему губами, словно это был ключ к двери, за которой он мог скрыться от окружающего ужаса. Мрачный маленький человечек со страху не мог даже сдвинуться с места.