Рейчел вспомнила о сержанте. Надо бы пойти проверить, как он там, спросить, не нужно ли ему чего-нибудь. Рейчел слышала, как некоторое время назад двое клиентов выходили из дома, это значило, что две девочки уже закончили работу. Надо бы спуститься на кухню и приготовить для всех чаю — и для девочек, и для сержанта. Рейчел тут же поймала себя на мысли, как быстро она привыкла к распорядку в этом доме, как легко смирилась с тем, что здесь «работают» по ночам.

Внезапный стон больного заставил ее выкинуть из головы все эти мысли. Уже который час она сидела у его постели — прямая как стрела — и мысленно приказывала, просила, умоляла юношу выздороветь, выжить, выкарабкаться из ужасной переделки, которую подкинула ему злая судьба. Почему-то Рейчел чувствовала себя ответственной за жизнь юноши. Она убедила себя, что если он выживет, она сможет себе простить ночную вылазку за деньгами мертвецов. В конце концов, если бы она не пошла той ночью в лес, то никто не спас бы этого юного джентльмена. Так что она не должна чувствовать своей вины. Но только если он выживет.

Юноша зашевелился в постели и открыл глаза. Он смотрел перед собой пустым бессмысленным взглядом, и Рейчел поспешила подойти поближе, не давая ему повернуть голову, чтобы отыскать ее глазами. Юноша с трудом сфокусировал взгляд на Рейчел. Она взглянула в его карие глаза и поняла одну вещь, о которой лучше было бы и не думать: перед ней был очень красивый джентльмен.

— Мне снилось, что я умер и попал в бордель, — произнес он. — А теперь мне снится, что я в раю с золотоволосым ангелом. Знаете, последний сон мне нравится значительно больше. — В его глазах блеснула слабая искорка, а кончики губ слегка приподнялись в первой попытке улыбнуться. Что ж, по крайней мере это был джентльмен с чувством юмора.

— Увы! — вздохнула Рейчел. — До рая нам далеко. Как вы себя чувствуете?

— Так, как будто выпил бочонок рома, — ответил юноша. — Голова почему-то раскалывается.

— Вы упали и сильно ушиблись, — сказала Рейчел. — По-моему, вас сбросила лошадь.

— Это не делает мне чести. Я всегда прекрасно управлялся с лошадьми.

— Вас ранили в ногу, — объяснила девушка. — После этого, вероятно, очень трудно было удержаться в седле.

— Ранили? — Молодой джентльмен попробовал пошевелить сначала одной, потом другой ногой и, не сдержавшись, выругался. Смутившись, он тут же принес свои извинения. — Кто стрелял в меня?

— Наверное, французы. По крайней мере я надеюсь, что вы пострадали не от пуль нашей армии.

Он пристально взглянул на нее.

— Мы ведь не в Англии, да? Бельгия? Решающее сражение?

Рейчел заметила, что теперь щеки офицера покрывал болезненный румянец. Глаза лихорадочно блестели. Она потянулась к графину с водой, намочила платок и приложила сначала к его щекам, а потом к горячему лбу. Юноша благодарно вздохнул.

— Вы лучше не думайте сейчас обо всем этом, — посоветовала Рейчел. — Чтобы вы не переживали, могу сказать, что сражение выиграно. Не знаю, до или после этого известия вы потеряли сознание.

Раненый попытался приподняться и посмотреть в глаза девушке, но силы покинули его, и он в изнеможении упал на подушку.

— Боюсь, вас сейчас слегка лихорадит. Пуля застряла у вас в бедре, пришлось сделать операцию. Тогда вы были без сознания и ничего не чувствовали. Операция, к счастью, прошла удачно. Теперь нужно просто ждать. Хотите воды? Я помогу вам приподняться на подушке, чтобы вы могли попить. Только будьте осторожны, вы сильно ушибли голову, падая с лошади.

— Там, наверное, шишка размером с крикетный мяч, — откликнулся юноша.