— Нет, — ответила она. — Ни капельки, Джервис. Скажи, твое сердце будет разбито, когда я покину тебя?

— Разумеется, ma cherie. Я тут же впаду в уныние, мои волосы превратятся в космы, я заболею и умру. Ты приедешь ко мне на могилку и принесешь розы. И может быть, тогда из твоих прекрасных глаз выкатится хоть одна слезинка. А может быть, ты будешь смеяться и топтать ногами цветущие розы. Неужели у тебя такое холодное сердце? Может ли такое быть?

— Вовсе нет. — Морган поднялась с его колен, одернула платье и надела шляпку. — Все будет совсем не так. Я совершенно равнодушно отнесусь к сообщению о твоей смерти. Кто-нибудь скажет мне об этом, а я пожму плечами и скажу, что когда-то знала графа Росторна.

Джервис усмехнулся и тоже поднялся с кресла.

— Ты настоящая лгунья. И в то же время восхитительна. Может быть, мы как цивилизованные люди спокойно вернемся домой вместе, несмотря на то обстоятельство, что мы, кажется, поссорились? Но нам надо придумать какую-то тему для разговора. Давай обсудим погоду? Представим, какой она будет завтра во время праздника. Как ты думаешь, дорогая, пойдет дождь или все-таки выглянет солнце? И что мы станем делать, если пойдет дождь?

Джервис с поклоном предложил ей руку, и они направились в сторону дома.

— Ты же знаешь, твоя мать придумала запасной план на случай дождя.

— О, как мы быстро обсудили этот вопрос! Теперь твоя очередь выбирать тему для разговора, cherie.

Утро выдалось пасмурное. Но к обеду тучи рассеялись и выглянуло солнце. Стало гораздо теплее, но до жары было далеко.

В Уиндраше собрались гости из всех ближайших деревень. Были организованы гонки, состязания в ловкости и силе, в том числе соревнования лучников и крикет на лугу. На озере проводились заплывы на лодках, а также катание детей. На весла посадили Эйдана и сэра Гарольда. На большой площадке между озером и летним домиком состоялись бега пони.

К вечеру уже были подготовлены танцевальный зал и портретная галерея для тех, кого бы она могла заинтересовать. На террасе расставили маленькие столики, покрытые накрахмаленными белыми скатертями, уставленные вином и закусками. У озера на больших одеялах тоже разложили всевозможные яства и напитки.

Джервис и Морган развлекали гостей, всех без исключения. Даже простолюдинов. Морган до этого не приходилось общаться с простой публикой. Когда в прошлом году она отправилась в Пенхоллоу, то с удивлением обнаружила, что Джошуа, маркиз Холлмер, относится к слугам, как к друзьям. Вспомнила Морган и свой опыт общения с ранеными солдатами в Брюсселе. Те солдаты, что попали в дом миссис Кларк, говорили на таком английском, что Морган порой плохо понимала их, и тем не менее по своим человеческим качествам ничем не уступали какому-нибудь герцогу или маркизу.

Женщины приветствовали Морган, делая глубокий реверанс, мужчины кланялись. Дети смотрели на нее во все глаза, но дружелюбно улыбались невесте графа, стоило ей изобразить хотя бы некоторое подобие улыбки на лице. Когда леди Морган изъявила желание принять участие в состязании лучников, ей охотно предоставили такую возможность. Мужчины, женщины и дети окружили ее, застыв от любопытства. А затем стали подбадривать громкими криками.

— Я давно не тренировалась, — объясняла Морган, закладывая в лук стрелу. Мишень казалась ей слишком маленькой и далекой.

Среди девяти лучников Морган заняла третье место, хотя раньше в этом виде спорта ей не было равных. Она заслужила громкие аплодисменты, и глаза ее сияли от удовольствия.

Сейчас должны были начаться гонки со связанными ногами. К ногам одного участника привязывали ногу второго. Бежать собирались только дети, но к ним решили присоединиться Джервис и Моник. Остальные со смехом наблюдали за происходящим.

Джошуа дал сигнал к старту, и участники сорвались с места.