— Как только опасность станет реальной, лорд Каддик увезет нас с Розамонд. Я полностью доверяю этим людям. Вулфрик вверил меня их заботе. Я просто не могу уехать сейчас. Не могу. — Голос ее дрогнул.

— Полагаю, все это из-за Гордона, — сказал Аллен, проведя ладонью по волосам. — Значит, между вами все же существует взаимопонимание? Это так, Морган? Надеюсь, не было тайной помолвки. Вулфу следовало бы знать обо всем.

— Нет, Аллен, мы не понимаем друг друга, — вздохнула Морган. — Но, прошу, не настаивай на моем незамедлительном отъезде. Послезавтра герцог Ричмондский дает бал. Его почтит своим присутствием сам герцог Веллингтон. Вряд ли в случае опасности все предавались бы развлечениям. Давай съездим на бал, а потом решим, что делать.

— К этому времени Киг-Денсоны будут очень далеко.

— Но они не единственные возвращаются в Англию. Возможно, кто-нибудь еще поедет, — торопливо проговорила она. — Пожалуйста, Аллен.

Морган даже пустила слезу, что было ей несвойственно. Она просто не может уехать из Брюсселя. По крайней мере сейчас. Здесь может произойти великая битва, а в Лондоне она не скоро об этом узнает. Многие офицеры будут убиты, Морган в этом не сомневалась. Аллен вздохнул:

— Морган, ты самая младшая в семье и самая любимая. Только очень непослушная. Что ж, отправимся на бал, а потом решим, что делать. Надеюсь, мне не придется сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Такая уступка идет вразрез с моими собственными убеждениями.

Она подбежала к брату, обвила его шею руками и поцеловала в щеку:

— Спасибо.

Аллен внимательно посмотрел на сестру:

— По-моему, Гордон весьма подходящая партия. Полагаю, Вулф такого же мнения, иначе не позволил бы тебе отправиться в Брюссель с Каддиками. Ты уверена, что вы плохо понимаете друг друга?

— Уверена, — ответила Морган. Когда они на пикнике говорили с Алленом, она весьма нелестно отзывалась о капитане Гордоне, однако брат пропустил это мимо ушей. Что же, пусть пребывает в приятном неведении. Ей просто необходимо остаться на некоторое время в Брюсселе.

— Возможно, это даже к лучшему, — сказал Аллен. — После пикника в лесу многие болтали всякую чушь о тебе и Росторне. Будто он весь вечер преследовал тебя. Надеюсь, он оставил тебя в покое?

— Да, я с тех пор его не видела, — ответила Морган и тут же вспомнила о поездке по Алле-Верт несколько дней назад. Но их общение ничем не напоминало флирт. Он ни разу не назвал ее «cherie», вел себя вполне пристойно, не пытаясь за ней ухаживать. Граф Росторн, как и ее брат, не только признавал грядущую опасность, но и имел мужество открыто сказать об этом.

— Что ж, очень рад, — промолвил Аллен. — Надеюсь, эти сплетни не долетят до ушей Вулфа. Кажется, дождь перестал. Хочешь прогуляться по парку? Сходи за шляпкой, я подожду. Жаль, что так редко виделся с тобой все это время.

— Полагаю, — сказала она, прежде чем выйти из комнаты, — здесь нет твоей вины. Ты ведь работаешь, когда тебе бегать за мной?

— Но именно это я и делаю, Морган, — засмеялся он.

Четырнадцатого июня стало известно, что французская армия сконцентрировалась вокруг Мобежа и перешла границу с Бельгией. В Брюсселе эти действия квалифицировали как демонстрацию силы и бряцание оружием с целью устрашения противника. Стотысячная прусская армия контролировала все дороги, расположенные между Арденнами и Шарлеруа, а менее многочисленная, британская, и союзнические войска расположились между Монсом и Северным морем. Все пути для французской армии были перекрыты.

Пятнадцатого июня снова состоялся смотр войсковых частей, расквартированных в Брюсселе.

Чуть позже в этот же день принцу Оранскому и герцогу Веллингтону доложили, что прусский полк атакован под Шарлеруа, а Туин захвачен.