Аларик в два счета залез на крышу, прицепил крюк, закрепил веревку на поясе и прыгнул в окно Феликсовой гостиной.

Вампир как раз надевал черный противосолнечный плащ. Сара завизжала, когда разлетелись вдребезги затемненные стекла.

Вампир, спасаясь от смертоносного света, метнулся в прихожую.

— Нет, Феликс, не выйдет. — Аларик метнул в дверную ручку пузырек со святой водой. Вампир обжег руку и завопил, тряся дымящимися пальцами.

— Ты сказал, что отпустишь его, если он скажет! — возмущенно крикнула Сара.

— Сказал — значит, отпущу. Так где я могу найти вашего князя, Феликс?

Феликс выглядел как красивый парень лет восемнадцати-двадцати. Судя по постерам на стенах, ему нравилась группа «Белль энд Себастьян». Услышав вопрос, он оскалил великолепные белые зубы с длинными, как и полагалось, клыками.

— Э, нет, охотник за демонами.

И зашипел, высовывая и пряча длинный язык. Такого Сара явно раньше не слышала — и не видела, как его глаза зажигаются багровым огнем.

— Скажи ему! — взмолилась она. — Он обещал отпустить тебя, если скажешь!

Когда глаза-угли и шмыгающий язык обратились к ней, она попятилась к стенке.

— Ты зачем его сюда привела, глупая шлюха?

Сара снова расплакалась.

Ну, теперь можно, сказал себе Аларик, извлекая «Сеньора Липучку» из ножен.

Все закончилось очень быстро. Вампир, к его чести, не сдался без боя, но солнечный свет и святая вода зажали его как клещами.

Последнего слова Аларик ему не дал, зная по опыту, что ничего стоящего он все равно не скажет. Одни эмоции да Шекспир.

Девушка тихо заливалась слезами, свернувшись в комочек у выбитого окна. Ее волосы — Аларик знал, что это не игра воображения — стали уже не такими тусклыми, на щеках появилась краска.

Через пару дней, если родители обеспечат ей белковую пищу, она будет в полном порядке.

Аларик убрал меч в ножны.

— Вставай-ка, — сказал он, понимая, что утешитель из него никудышный — вот Мартин всегда знал, что сказать. — Поедем домой, к маме.

Сара смотрела холодно.

— Ты сказал, что не убьешь его, если он скажет. — Голос у нее тоже окреп, глаза обретали блеск, не имеющий ничего общего со слезами. Рабство, в котором ее держал вампир, кончилось вместе с Феликсом.

— Так ведь он не сказал, — напомнил Аларик.

— Ты не дал ему шанса! — крикнула Сара и поднялась, стараясь не глядеть на убитого. Там и не осталось ничего — одни тряпки. Феликсу было больше ста лет, и он сразу рассыпался в прах.

— Он все равно не сказал бы. В случае предательства князь со своими приспешниками убил бы его куда менее милосердно, чем я. Он предпочел умереть от моего меча, зная, что так будет легче. И тебя бы убили, если б нашли вместе с ним. Выпили бы всю до последней капли.

— Так он умер, спасая меня? — моргнула Сара. — Как это благородно!

Аларику захотелось показать ей фотографии, которые были при нем. Вампы откусывали от Мартина кусок за куском просто так, для забавы. Благородство им не присуще.

Но Хольцман бы такой демонстрации не одобрил, да и зачем? Дело сделано, жертва свободна. Пора ехать в отель, укладываться и лететь в Нью-Йорк за вампиром, который может оказаться достойным противником — не то что Сарин дружок.

— Пошли, отвезу тебя домой, — повторил Аларик.

И отвез.

Глава тринадцатая

22.00 по североамериканскому восточному времени.

13 апреля, вторник.

Парк-авеню, 910, кв. 11А.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.