— Это я, не боись! — раздался шепот Кота, и бывший пленник, а теперь не пойми кто, показался из зарослей. Рудольф нервно сглотнул, мог бы и сам догадаться. Котяра тащил откочерыженную голову Мамчура, оставляя кровавый след на траве, и улыбаясь с вдохновением девочки получившй на День Рождения розового слона.

— Ты больной?

— Сам больной, чего бы понимал в искусстве, селюк, — оскорбился психопат. — Ну не смог я уйти, не смог! Венец коллекции, жемчужина в короне Британской империи, шедевр!

Руди отвернулся и промолчал. Спасибо Господи, угораздило остаться с вооруженным маньяком один на один вдали от цивилизации. Чуть расслабишься и все, твоя голова уже коллекционируется.

— Жаль ни времени ни материалов для обработки нет. — посетовал Кот, тщательно упаковывая голову в тряпочку и пряча на дне рюкзака. Рюкзак миленько округлился. Ни дать, ни взять, потрепанный жизнью футболист, спешащий на тренировку. — У тебя котелок есть?

— Ну есть, — отозвался Руди чувствуя скрытый подвох.

— Отлично, ночью одолжишь, кожу сниму, башку выварю сколько успею, потом, долгими, зимними вечерами, смастерю шикарную пепельницу или кубок пиво пить. Будешь еще клянчить и завидовать черной завистью.

— Непременно, — равнодушно отозвался Рудольф. — Может поможешь?

— Ну естественно, обожаю помогать, если день проходит без доброго дела, так заснуть не могу, ворочаюсь и стону. — головорез подхватил раненого с другой стороны. — Ну с Богом! Сейчас утопаем насколько возможно и организуем носилки. Вперед сестры милосердия!

За последующие шесть часов одолели километров пять. Такими темпами до Первоуральска идти месяца три. Стрелок в себя не пришел. Однажды открыл глаза, огляделся, и вновь провалился в тяжелое забытье. Звуки боя давно стихли, на лес опустились первые, робкие сумерки, солнце коснулось горизонта прямо по курсу, окрасив небо кроваво-багровыми отблесками. Ночь все ближе, и соседство с психопатом заставляло нервничать все больше и больше. Надо быть последним придурком, доверяясь ему. Хитрый дьявол, улыбается, шуточки шутит. О человеколюбии и помощи ближнему, пусть девкам в борделе поет. С другой стороны, хотел бы убить, давно бы убил, никто особенно ему не мешал. Какие мысли гнездятся в воспаленном разуме нового друга? А неизвестность страшит больше всего, надо срочно превращать это в известность, опередив маньяка на пару ходов.

Руди сдавленно застонал.

— Ты чего? — забеспокоился Кот.

— Спину свело, — пожаловался Рудольф. — Боль адская.

— Вот неженка. Прикажешь тебя тоже нести?

— Я сам. Давай отдохнем? Ночь скоро.

— Да, прямо сейчас устелю постельку и промурлыкаю колыбельную. День, ночь, не имеет значения, ну разве темнее чутка. Мы тут не в игрушки играем. Будь мужиком.

Рудольф споткнулся и едва не упал, изображай крайнюю степень угнетенности духа и тела.

— Слабак, — фыркнул Кот. — Мы так далеко не уйдем. Я понесу Бороду, но совсем немного, давай.

Руди освободился от ноши и сделал пару шагов назад.

— Тяжелый зараза, — проскрипел Кот.

— А теперь осторожно положи его, — мило улыбнулся Руди, направив винтовку подельнику в грудь. — И без глупостей, руки дрожат.

— Чего?

— Осторожно положи его, — терпеливо пояснил Руди, увеличивая дистанцию. — Или я буду стрелять.

— Говорил папочка: не делай людям добра, — Котяра опустил раненого и глянул с вызовом. — Ты поосторожней с этой железкой, как бы не вышло чего.