– Приехали, молодые! А вот и дворец услады! Ну, горячей вам ночки, Борзовы, и пуховых простыней. Совет да любовь! Говорят, после первой брачной ночи рождаются самые крепкие дети! Так вот, Марина, я хочу пожелать, чтобы у вас с Ярославом…

Игорек тормозит у моего дома, подъехав к самым воротам, и начинает пороть чушь. Приходится его остановить.

– Заткнись, Серов! Лучше не искушай удачу, пока она еще при тебе!

Я открываю дверь и выхожу из «Мерседеса». Тут же прикуриваю сигарету, и только когда делаю пару затяжек, обернувшись, подаю новобрачной руку.

– Выходи, приехали. Теперь твой дом здесь.

Мышь взглядывает сначала на дом, потом на меня и, помедлив, выходит из машины сама, проигнорировав мое предложение. Оправляет платье, потянувшись за сумочкой.

Она стоит в шаге, и я отбрасываю сигарету прочь.

– Пойдем, будешь привыкать. Я передам твоему отцу, чтобы завтра тебе привезли самые необходимые вещи. Остальное придется просить у меня. С этого дня и всегда, поняла?

Не знаю насчет последнего – поняла ли, но услышала точно. Спорить не стала, хотя я и ожидал. Взглянула колко и вошла в ворота, когда я отпер перед ней кованую калитку, пропуская вперед. Но от волнения побелела и губы сжала. Взглянула вокруг тоскливо и продолжила путь по широкой дорожке, обсаженной можжевельником, к крыльцу.

Я только на ноги засмотрелся – ладные они у нее, щиколотки стройные, хоть и Мышь.

Сзади мигнул фарами и подъехал ближе белый «Ниссан», который всю дорогу держался позади. Из него вышел парень. Я сразу узнал его, видел раньше в кабинете Босса и сегодня в личной охране, поэтому не удивился, что он сопровождает нас.

– Борзов? – окликнул меня. – На пару слов тебя задержу.

– Слушаю, – я повернулся на голос. – Ты тот самый охранник? Макар, если не ошибаюсь? Я в курсе насчет тебя. Можешь уезжать. В моем доме моя жена будет в безопасности.

Угрюмый здоровяк оказался ростом почти с меня, правда, на пару лет старше. Он подошел ближе, чем принято, и я напрягся. Реакция сработала моментально, и мой согнутый кулак уперся ему в грудь. Пока еще предостерегающе.

– Стоять! – я нахмурил брови. – Какого рожна? Нарываешься, парень?

Он нарывался, да еще как, потому что процедил сквозь зубы:

– Слушай, ты, преемник! Еще раз посадишь Марину в машину грубо – переломаю руки. Понял? Дважды я не предупреждаю.

Что? Я опешил, но развернулся сильнее. Да он страх потерял, если решил мне, Ярому, угрожать!

Но удивление отобрало секунду, и Серов успел вклиниться между нами прежде, чем я рванул здоровяка к себе, желая переломать ему не только руки, но и хребет.

– Стоп, парни! Что случилось? Вы с ума сошли? Эй, ты, он ее муж! – повернулся к охраннику. – Какого хрена лезешь?!

Здоровяк знал ответ, а вот я пока нет, но хотел узнать. Оттолкнув Игорька в сторону, шагнул вперед, но парень уже отступил. Не испугался, но сказал холодно, прежде чем вернуться к машине:

– Если тронешь её – яйца отстрелю. Ничего личного, Борзов. У меня работа такая. Привыкай, я просто буду поблизости.

Не знаю, как я сдержался, но темная пелена была близко, у самых глаз. Еще бы немного, и накрыло. Схватив Игорька за рубашку, устоял, а вот со словами друга пришлось согласиться:

– Ну и влип ты, Ярослав! Я тебе не завидую!

Влип. Да, влип! Да так, что самому тошно! А Мышь стоит, как ни в чем не бывало, у входной двери, и рассматривает стену.

Как бы я хотел сейчас, чтобы она ощутила все то, что у меня кипит на душе при взгляде на нее. Подозреваю, что ее спокойствие тут же бы испарилось!

Решительно направившись за ней, я пересек двор и вспрыгнул на крыльцо.