Наконец-то мы оббежали всё дорожки парка и выпустили, кажется, всех пленников бургомистра.

  - Уходым! - махнула могучей лапой Грейа, и бывшие обитатели зоопарка начали разворачиваться, словно несомые ураганом, и один за другим исчезать в темноте.

  Значит, точно, освободили всех... Кроме одного. Мне так живо представился хелебоун, неповоротливое гиппопотамообразное существо. Пустой парк - и он, одинокий и брошенный. Каково ему, а?

  Да не могу я так! Он ведь рядом. Одна минуточка - и я открою ему заветную дверцу! И я стартовала в обратную сторону.

  Хелебоун стоял, как человек, сжав кулачками прутья вольера и прижав к решетке свою большую голову, его пять глаз на выростах с такой болью смотрели в сторону убегающих животных, что я ни на секунду не пожалела, что вернулась.

  Вот и диск-замок... Касание указательного пальца... Приоткрывающаяся дверца... Недоумение и безумная радость в рыжих глазах...

  Острые когти царапают плечи и сдёргивают меня с земли. Я поднимаю голову и вижу, что, распахнув широкие крылья, меня, такую маленькую и беспомощную, несёт Хелена, хохоча и тряся голой грудью, а сбоку мелькает тень её дочери, Нонель.

  Вдогонку за мной летит отчаянный вопль Кощея:

  - Неневеста!!!

  Глава 28. Спасение утопающих - дело рук...

  Почему? Почему всё происходит не так, как хотелось? Почему она всегда делает всё наоборот? Почему она не слушает добрых советов? Почему она... такая?

  И пора б уже привыкнуть к этим выходкам, ведь знаю её давным-давно. Надо было понять, что она не изменилась и не изменится. Можно было догадаться, что она вернётся спасать этого хелебоуна. Не предвидел, не понял, не успел... Сам виноват!

  Но она! Маленькая и ранимая, в лапах этих кровожадных чудовищ, этих нежитей, пожирающих живую плоть! Их звериные когти рвут её нежную кожу, их хищные зубы впиваются... Да я с ума сойду, рисуя эти жуткие картины! Нужно взять себя в руки, иначе я не смогу ей помочь. Если ещё не поздно... Она одна, так нуждающаяся в защите, в твёрдой мужской руке, в широком мужском плече, одна среди стаи голодных аштаров, чьи глаза залиты жаждой крови и ненавистью ко всему живому... О-о-о!

  Я сделал всё, что мог. Я сделал всё, что мог бы сделать. Я не ждал ни секунды, когда крылатое чудовище унесло мою Неневесту. Я поднял народ,

  я сказал, что аштары унесли жену и дочь бургомистра, иначе никто не позволил бы мне взять из конюшен лошадей, я собрал отряд, я достал оружие. Гарраки ведёт меня только ей понятной тропой за город, туда, где собираются ночами на свои пиры аштары. У неё прекрасный нюх, она идёт уверенно и быстро, наши лошади едва догоняют её. Я сделал всё, что мог. Но я не могу остановить время. Цокот копыт, мелькающие деревья, одинокая луна в разрывах облаков. Хорошо, что прошла гроза. Большая красная луна бросает на мир причудливые длинные тени, но позволяет двигаться гораздо быстрее, чем в полной темноте, иногда прерываемой вспышками молний, после которых ночь становится ещё неистовей. Луна сверкает среди обрывков облаков, и нудный дождь моросит, словно нет больше в мире никаких проблем...

  Мы спешим изо всех сил, лошади выдыхаются, хрипят, но мы гоним их, то и дело подхлёстывая ударами плетей. Меня несёт вперёд моя боль, а остальных - сообщение о том, что за нами следуют все, сбежавшие из зоопарка бургомистра, звери, которых ведёт хелебоун.

  Мы спешим изо всех сил, я вырываюсь вперёд, не жалея покрывшуюся пеной пегую лошадь. Но понимаю, что всё могло быть кончено уже давно... Прошло столько времени, что.