— Славно боулировал, Тьюлер! — насмешливо крикнул ему Нэтс.

Смеется? Ладно. Зато в следующий раз…

Наш герой решил варьировать способ атаки. Он сделает несколько обыкновенных низких ударов в ноги великану. Один быстрый, а потом один медленный, срезанный. Вон туда. Может быть, не достанет. Сперва быстрый. Эдвард-Альберт вложил всю силу в удар. Увы! Мяч пошел вверх — настоящая свеча. Он запустил его прямо в небо. Но великан, ожидавший опять короткого броска, выступил вперед, чтобы срезать его сильным ударом. Этот странный мяч, летящий высоко в воздухе, сбил его с толку. Он заколебался и упустил момент. Сообразил, что надо делать, на какие-нибудь полсекунды поздней. Вышел за черту ворот и ударил наотмашь. Что-то свистнуло, щелкнуло. С ворот упала перекладина. Хлоп! — и мяч в перчатках м-ра Майэма. К удивлению Голиафа, к удивлению Эдварда-Альберта, к удивлению всех присутствующих, мяч попал в стойку.

— Как, судья? — послышался удивленный голос м-ра Майэма, схватившего мяч.

— Выбит! — донесся приговор.

— Чер-р-т дер-р-р-р-ри! — заорал Нэтс, и никто не остановил его.

Размазня начисто выбил Голиафа. Выбил начисто, да-с!

Остальные подачи ничем не были замечательны. Двое из команды колледжа сделали две перебежки, был промах, и, как ни странно, Эдварду-Альберту больше не предлагали боулировать. Задняя линия защиты была прорвана. М-р Плипп возобновил свои знаменитые «гугли», м-р Майэм пробил три раза, и последний игрок сошел с поля.

Колледж вышел со счетом двадцать четыре, из них восемнадцать фактических перебежек, один промах, три игры в одиночку против двух и два низких мяча — вследствие того, что м-р Майэм пересек черту. Перед черно-белыми открылась наконец возможность победы. Теперь она была действительно близка. М-р Плипп обнаружил необычную для него склонность к резким ударам, забил шестнадцать и в конце концов был выбит Голиафом. М-р Майэм осторожно набрал пятерку и был чисто выбит тощим и длинным «старичком», который тоже сделал четыре одиночных игры во время своей подачи. Эдвард-Альберт, правда, не получил перебежки, но остался на поле до конца подачи и унес свою биту победоносно, «не выбитый из игры». Оставалось только кричать ура. Школа выиграла с превышением в шесть голов, и Эдвард-Альберт стал героем дня.

— Славный матч! — заметил директор колледжа, пожимая м-ру Майэму руку.

— Берт хотел покидаться кое с кем из ребят, но оказалось, что м-р Плипп спрятал мяч в карман.

— Нет, нет, они увидят, как ты мажешь, — заявил он Берту с неожиданным раздражением.

Команда колледжа удалилась в полном порядке, обсуждая острые моменты игры, а победители построились в колонну, воодушевленные перспективой традиционного парадного чая (булочки с коринкой и варенье и приходящие ученики в качестве гостей).

У выхода из парка к м-ру Майэму подбежал запыхавшийся юноша во фланелевом костюме.

— Простите, — сказал он. — Вы, кажется, почти все время играли не тем мячом.

С этими словами он вынул хорошенький новый красный мяч и протянул его директору школы.

— Хм, — важно произнес м-р Майэм, — этот мяч действительно похож на наш, но…

Он оглянулся на удаляющихся студентов колледжа. Они были уже далеко и не могли слышать. Он обратил многозначительный смущенный взгляд на м-ра Плиппа:

— Странно!

М-р Плипп взял мяч, сейчас же спрятал его в карман и с величайшей поспешностью вынул оттуда другой.