— Эй, Мурр! — всполошился Боря, оглядываясь: — Ты чего делаешь? Я так без одежды останусь! Или ты хочешь сказать, что…

— Да, именно так! — кивнул Мурр: — Мы распустим твой носок и сплетем из него веревку. Лакки заберется наверх и привяжет ее к засову. Но прежде Вырви-глаз и Храпучее пузо сильно пошумят в коридоре, так пошумят, что ходилина проснется и отправится смотреть, что же там такое происходит. Мы все вместе дернем, и дверь откроется!

— Это хороший план, Мурр! — улыбнулась Толстая Пыхча, а Вырви-глаз радостно оскалился:

— Это моя уметь! Моя и Храпучий Пуз хорошо шуметь, громко! Рваный Ух очень умный, Рваный Ух — молодец!

На том и порешили. Правда, Боря оставался без одежды, но черепах мужественно заявил, что раз сейчас оттепель, то он не замерзнет, а дома, на Светлой стороне, у него есть второй носок, запасной.

Мурр и Лакки проворно распустили носок, потом с помощью Толстой Пыхчи скрутили и сплели из пушистых нитей довольно прочную веревку. Морская свинка несколько раз пробовала ее на крепость, и наконец довольно хлопнула Мурра лапой по плечу:

— Веревочка — что надо, выдержит. Ну, прячемся, что ли? Эй, Вырви-глаз, давайте, начинаем!

Ежи важно кивнули, и не спеша двинулись по коридору, топая лапами и пыхтя, словно два маленьких паровоза. Остальные спрятались в углу, за батарей, и приготовились действовать быстро и решительно.

Дойдя до середины коридора, Храпучее Пузо вдруг подпрыгнул и растопырив лапы, со всей дури плюхнулся об пол своим толстым животом. Б-а-мм! — раскатилось окрест гулкое эхо.

Тут же Вырви-глаз со всех лап помчался по коридору обратно к виварию, так отчаянно топоча, словно это был не маленький ежик, а целое стадо слонов.

Добежав до двери, за которой спал охранник, еж ударил по ней, и с тем же шумом и грохотом бросился назад, а Храпучее Пузо тем временем продолжал барабанить собой об пол — Б-а-мм! Б-а-мм! Б-а-мм!

Друзья за батареей затаили дыхание — из-за двери вивария послышались шорохи, скрип стула, шаркающие шаги, и вот уже проснувшийся ходилина высунул в коридор свою заспанную физиономию.

Ежи же резвились во всю! В пустом и гулком коридоре стоял адский шум, уже звенели стекла в окнах, а с одной из дверей сорвалась и вдребезги разбилась стеклянная табличка.

— Эт-та што? — просипел удивленный и испуганный охранник, вглядываясь в сумрак: — Эт-та хто тута?! Эй, не балуй! А ну!..

И он шагнул в коридоре, на ходу снимая с пояса резиновую дубинку. Толстая Пыхча шепотом усмехнулась:

— Ха! Резиновая палка против Вырви-глаза и Храпучего пуза — это не серьезно!

Ежи, дождавшись, пока охранник пройдет половину коридора, с задорным фырканьем резво бросились в сторону лестницы, не забывая топать и пыхтеть на бегу. Человек азартно вскрикнул — ну как же, он-то мнил себя охотником, хозяином природы — и побежал за зверьками.

— Ну, пошли! — скомандовал Мурр, и друзья со всех лап ринулись в виварий.

Взяв кончик пушистой веревки в зубы, Лакки, шумно отплевываясь от пуха, стрелой взлетел по косяку двери и быстро обмотал веревку вокруг ручки засова.

Боря, Мурр и Толстая Пыхча ухватились за нее, ухнули, рыкнули, поднатужились — и засов пошел! Проскрежетав своими ржавыми боками по железными пазам, от отъехал в сторону, и дверь с противным скрипом отворилась.

Мурр первым вбежал внутрь и замер, прислушиваясь и приглядываясь…

В комнате царил мрак. По обеим стенам ее возвышались до потолка широкие полки, на которых громоздились клетки, а внутри…

Мурр принюхался и, забыв об усталости, не хуже Лакки взлетел по деревянной стойке вверх.