– Вы сегодня все дела закончили?

Он завел мотор и вырулил на вечернюю трассу.

– Да. До утра больше нечего делать. Надо повидать ее личного врача – она частный пациент – и обсудить дела с моим регистратором.

Трикси почувствовала, что он внезапно забыл о ее присутствии. Она молча просидела всю дорогу.

Они выехали на тихую улицу, вдоль которой тянулись старинные высокие дома; рядом с каждым – одинаково спокойные площадки, посередине площадок – маленькие закрытые садики.

– Ты совсем притихла, – сказал вдруг профессор.

– Я думаю о том, как непохоже здесь на Тимоти…

– Конечно. А мой дом в Голландии вообще совсем другой. Он стоит в маленьком поселке недалеко от Лейдена – там очень спокойно. Ты любишь сельскую природу?

– Да, очень.

Он повернул на узкую улочку, вдоль которой тянулись дома в стиле эпохи короля Георга, и остановил машину.

– Вот здесь я живу, Беатрис. Профессор вышел и открыл перед ней дверцу машины. Выйдя, Трикси застыла и огляделась вокруг. Дома, которые она видела при свете уличных фонарей, можно было назвать украшением города; конструкции легкие и изящные, как на картинке. И тот дом, к которому вел ее профессор, тоже был безукоризнен. Над черной дверью висел фонарь, и к этой двери вели три маленькие ступеньки с тоненькими перильцами. В полукруглом окне теплился огонек, и из первого этажа струился яркий свет.

Профессор открыл дверь, молча пропустил ее вперед и провел в узкий длинный холл с увешанными картинами стенами, красным ковром на полу и маленьким столиком. Из холла наверх вела винтовая лестница, а на противоположной стороне был целый ряд дверей. В конце холла была еще одна открытая дверь, из которой и вышла маленькая полная старушка.

Профессор снял с Трикси пальто.

– Миес… – Он поговорил с ней немного по-голландски, а потом повернулся к девушке. – Миес знает английский, но стесняется говорить. Зато все отлично понимает.

Трикси протянула старушке руку, и та улыбнулась, сморщив при этом круглое личико. Миес можно было дать и пятьдесят, и семьдесят. Волосы темные и блестящие, маленькие светлые глазки ярко сияют над круглыми щеками, вот только руки обезображены артритом и голос звучит по-старушечьи. Она тепло улыбнулась Трикси.

– Счастлива познакомиться, мисс.

Она забрала у профессора пальто Трикси, сказала ему что-то на своем языке и поспешила уйти.

– Сюда, – сказал профессор и ввел Трикси в комнату. Маленькая это была комнатка, но обставленная с большим вкусом. В ней находились уютные мягкие кресла и просторная софа, висели небольшие бра, у стены стоял застекленный шкаф с серебром и фарфором. В стальном камине горел огонь, а рядом грелись большой полосатый кот и собака непонятной породы. Кот, казалось, не обратил на них никакого внимания, но пес тут же вскочил и радостно завилял хвостом.

Трикси наклонилась и потрепала лохматую голову.

– Ваш?

– Наш общий с Миес. Я же не могу возить его туда-обратно из Англии в Голландию, иногда я не бываю здесь неделями, даже месяцами – в общем, он живет тут с ней, а со мной общается, когда я приезжаю. Его зовут Цезарь.

– Почему? – Она села в кресло, придвинутое профессором.

– Вспомни любимое выражение Цезаря: «Пришел, увидел, победил». Пес действовал так же: пришел – по-видимому, ниоткуда, – увидел нас, решил остаться и победил – завоевал доброе сердце Миес с первого взгляда.

Он сел напротив нее, а кот вскарабкался на ручку его кресла.

– А кота как звать?

– Гамби.