Преследуемый по пятам Самсоном, он вышел, а Трикси поднялась наверх, где, совершенно без причины, шлепнулась на кровать и хорошенько выплакалась.

Однако рыдала она не слишком долго: ведь нельзя, чтобы Крийн заметил ее красные глаза и распухший нос. Она должна помнить, чего от нее ожидают; она обязана всегда быть хорошей хозяйкой, а главное – не допускать назойливых незваных гостей в серьезный мир мужа и спокойно принимать все его приезды и отъезды. Вот я и стала кем-то вроде личного секретаря, сказала она себе задумчиво, разглядывая в зеркале свою припухшую физиономию.

Трикси вернулась в гостиную и вышивала там гобелен до тех пор, пока Рэбо не принес поднос с чаем.

– Ни в коем случае не беспокой профессора, ладно, Рэбо?

Позже, когда она спустилась к ужину, переодевшись в вечернее платье, Крийн уже сидел в кресле с верным Самсоном у ног. При ее появлении он приподнялся.

– Что бы ты хотела выпить? – Разлив по бокалам напитки, он сел снова.

– Надеюсь, Рэбо тебя не беспокоил, – сказала Трикси. – Ужин будет только через полчаса.

Ответа не последовало. Профессор задумчиво ее оглядывал, сознавая, что скучал по ней в отъезде. Он только что закончил очень важную главу; теперь нужно было уделить внимание кое-каким деталям.

– Тебе не хочется отсюда уезжать? – безучастно спросил он.

– Конечно… Но мы же должны скоро вернуться…

– Да, к Новому году – отпразднуем его вместе с семьей. Справишься, если все они приедут сюда и останутся ночевать?

Трикси кивнула.

– Рэбо и Уолке будут мне хорошей подмогой, ведь так? На Новый год придут все-все, да? Прямо к ланчу?

– К чаю. Потом нужно будет сочинить какой-нибудь особенный обед. Потом, наверное, приедут друзья. Такой здесь обычай на новогодние праздники.

– Мы сможем вернуться заранее, чтобы решить все вопросы с едой, приготовить комнаты для гостей и все такое?

– Мы вернемся сюда двадцать девятого декабря. У тебя будут целые сутки, но Уолке приведет комнаты в порядок, пока мы будем в Лондоне. А меню ты сможешь обсудить с ней еще до нашего отъезда.

– Да, так я и сделаю. – Ей хотелось оставить побольше времени на приготовления, но говорить об этом не имело смысла.

Они поужинали, небрежно болтая о знакомых, но не затрагивая личных тем. Потом профессор вернулся к своим записям.

Но прежде чем взять ручку, откинулся в кресле и задумался. Как же удачно он женился. Беатрис успешно разделывалась со всей той светской жизнью, которой он хотел избежать; она такая спокойная девушка, прекрасный слушатель, в ее обществе он отдыхал… Как великолепно вписалась она в нишу, которую он для нее отвел, и вполне довольна своей жизнью. Крийн улыбнулся, вспомнив, как она шлепнулась в палате в Тимоти – он едва заметил ее тогда, но тем не менее не забыл. Замечательно, что он сразу заговорил с ней о женитьбе, не обремененной романтикой, которой он избегал с тех самых пор, как закончился его юношеский роман с той девушкой… Она поклялась дождаться, пока он закончит учебу и получит ученую степень, и бросила его ради богатого аргентинского скотовода. После этого он с головой ушел в науку. Теперь, через столько лет, девушка давно забылась, но наука так и осталась на первом месте…

Он с удовольствием взял ручку и начал новую главу, касающуюся надпочечников.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда на следующее утро Трикси вошла в столовую, Крийн уже завтракал, и не успела она взять бутерброд, как он собрался уходить.

– Я говорил тебе, что сегодня задержусь? – спросил он.