Все дружно онемели.

Игон стоял, сраженный наповал.

– Какой я наглец! – простонал он. – Но странно, у графа был такой бодрый голос, будто он и не думал спать.

– Молись, чтобы это так и было, – посоветовала Джанин.

В бюро охотников за привидениями царил настоящий переполох – мужчины собирались в дальнюю дорогу за океан.

– Бластеры укладывать? – кричал Уинстон из кладовой.

– Конечно! – Питер в своей комнате упаковывал чемодан.

– Но зачем их брать в такую дальнюю дорогу? – не соглашался Уинстон. – Такую тяжесть на себе таскать!

– Не забывай, дружище, что у графа – замок! – орал из своей комнаты Питер. – А раз есть замок, то обязательно должны быть и привидения!

К нему в комнату заглянула Джанин.

– Сделайте что-нибудь со своей эктоплазменной ловушкой! Последние дни оттуда постоянно слышны какие-то странные звуки: не то шипит что-то, не то кто-то ругается...

– Не бойся, Джанин! – успокоил ее Питер. – Там все о'кей.

– Вам может быть и о'кей! – не унималась Джанин. – Вы будете далеко, за океаном. А меня – бедную беззащитную женщину, как всегда оставляете одну. Я буду бояться! – повысила она голос.

Питер рассмеялся.

– Не смеши меня, Джанин! Ты – бояться? Да ты сама кого хочешь напугаешь!

– Грубиян! – фыркнула Джанин и вышла в коридор.

Питер понял, что перегнул палку.

– Ну ладно, не обижайся, – сказал он, выходя следом. – Пойду поставлю ловушку на консервацию.

Питер отправился в просторный сводчатый зал, в котором происходила торжественная отправка пойманных привидений в инобытие. Но, еще только подойдя к двери, он действительно услышал странные звуки.

От страшной догадки, которая мелькнула в его мозгу, Питер похолодел. Он тут же распахнул дверь и застыл на пороге.

Рядом с огромным котлом, встроенным в стену, в котором варилась вся пойманная ими нечисть, на столике лежала малая эктоплазменная ловушка. Она шевелилась, дергалась, как живая, из тонкой щели между задвижками вырывались клубы пара, оттуда слышалось сдавленное бормотание. Было похоже на то, что внутри кто-то ругается.

– Черт побери! – заорал Питер. – Мы забыли фруктового обжору!

– Что?! – в ужасе отозвался Уинстон.

События последней недели настолько выбили охотников за привидениями из колеи, что они допустили жуткую ошибку и даже не удосужились проверить.

На пороге тут же выросли фигуры Уинстона и Джанин, Лизун давно кружился в воздухе.

Питер на цыпочках приближался к ловушке.

– Делай что хочешь, – пригрозила Джанин, – но не выпускай его из ловушки!

Сверху раздался испуганный вопль Лизуна.

Ловушка двигалась, шипела и возмущалась, как живая.

Питер осторожно подобрался поближе и, улучив момент, схватил ловушку в руку. Но тут же с диким воплем он выпустил ее из рук: за многодневное пребывание в таком возбужденном состоянии фруктозиус хангриус, который находился внутри, так сильно раскалил металл, что рука Питера тут же покрылась страшными волдырями.

Ловушка взмыла вверх и, описав в воздухе большую дугу, стала падать.

Джанин завизжала, прижав ладони к щекам.

– Ва-а-а-й! – завопил Лизун.

Питер в ужасе зажмурил глаза. Он подумал о том, что когда трехглавый дракон выберется на свободу, Питер окажется отрезанным от выхода и совершенно безоружным.

Уинстон сорвался с места и, вспомнив все свои скудные навыки игры в бейсбол, рыбкой нырнул вперед. Он пролетел несколько метров и поймал ловушку у самой земли. Но она была просто жутко горячей.