– Питер! – взвизгнул Уинстон и тут же швырнул ловушку в сторону друга.

Опять описав в воздухе дугу, раскаленная ловушка чуть не испарила бедного Лизуна, который в полной растерянности от страха метался из стороны в сторону.

Питер открыл глаза и увидел, как ловушка летит прямо в него. Но тут опытный охотник среагировал мгновенно: он поймал приспособление не за металлический корпус, а за длинный электрический кабель, который змеей вился сзади. После этого он быстро отворил тяжелый люк большой эктоплазменной ловушки и швырнул туда малую. Затем он захлопнул люк и провернул длинный рычаг.

– Все! – Питер вытер пот со лба дрожащими руками.

– Я же говорила! – завопила девушка.

– Умница, Джанин, – улыбнулся Питер. – Мне как раз нужен был стимул!

– Гляди, чтобы не открылась! – предупредила она.

– Это исключено! – успокоил ее Уинстон, который заблокировал выход из ловушки тяжелым металлическим запором. – Он теперь безвозвратно отправился в инобытие.

– Что тут у вас происходит? – спросил Игон, появляясь на пороге.

– Да так, ничего! Решили заняться спортом... – отшутился Питер. – Игра в бейсбол раскаленным предметом!

– A y меня кое-что есть! – покрутил Игон бумажным конвертом перед носом своих товарищей.

– Что это? – поинтересовались Уинстон с Питером.

– Три билета на "Конкорд”!

– Ого! – радостно завопили друзья.

Джанин обиженно отвернулась.

– А мне? – пробулькал Лизун.

– А тебе, дружок, – посмотрел Игон на него поверх своих очков, – придется лететь "зайцем". Но ты не бойся, мы никому не скажем!

Глава 16

РОКОВАЯ ДОГАДКА

Об этом дне Шотландец помнил всю свою долгую жизнь. Каждый год он приходил в этот день в церковь и ставил свечу за всех женщин, которых он любил и которых давно пережил.

Он вошел в католический храм – собор Девы Марии. Сейчас, в середине дня, народу здесь почти не было. Отдельные посетители сидели на скамьях, другие – молились возле высокого распятия. Хор мальчиков на хорах негромко исполнял религиозные гимны. Органист в перерывах между пением играл произведения бессмертных классиков.

"Они бессмертны своими творениями, а я – всего только физически!" – с горечью подумал Шотландец.

Между рядов время от времени прохаживался священник в черной сутане. Две пожилые монахини шептались о чем-то в проходе между скамьями.

Шотландец подошел к небольшому скульптурному изображению Богоматери, под которым горели маленькие огоньки, зажег и поставил восемь свечей – за все те годы, которые он провел в ином мире и не выполнял свою давнюю традицию.

– Тебе, моя дорогая Линда, – тихо сказал он. – С днем рождения... И вам... – Шотландец стал шепотом называть женские имена.

Затем он сел на скамью недалеко от алтаря.

Внезапно в тишине храма раздались тяжелые шаги человека в грубых армейских сапогах. Монахини недоуменно посмотрели на двухметрового верзилу с широкими плечами и плоским лицом. Он был одет в короткую кожаную куртку, прошитую металлическими заклепками, и кожаные штаны.

Дикий Горец остановился перед скульптурой Божьей Матери и, грубо смеясь, стал тушить горевшие свечи.

Верующие стали незаметно покидать храм.

Дикий Горец подошел к Шотландцу и положил ему руку на плечо.

– Чоконге больше нет, – хрипло произнес он. – Остались лишь мы с тобой.

Шотландец обернулся. Дикий Горец с улыбкой уселся на скамью позади него. Он был совершенно лысый, и только над правым ухом свисала длинная черная прядь волос.