— Здравствуй, здравствуй, приятель! Послушай-ка, если не ошибаюсь, ты привел с собой наших старых друзей! Это паталосы?

— Паталосы! — отвечал Знаток кураре.

— Да откуда вас черт принес?

— Нас встретил Беник. Он собирал ананасы.

— Вот уж попали так попали! В самое время! — Жан-Мари пожимал руки всем по очереди.

Генипа привел с собой человек двадцать пять — тридцать индейцев.

— Но почему среди них нет вождя?

— Я вождь.

— О! Прими мои поздравления! А где же тот, Синий человек номер два?

— Он умер.

— Ах, умер? Бедняга!

— Да! Это я его убил, — спокойно ответил Генипа.

— Что ты говоришь? Как убил?..

— Очень просто. Убил, и все.

— Но за что?

— Он предатель.

— Предатель?.. А кого же он предал? Бьюсь об заклад, это он рассказал управляющему о нашей тайне.

— Да.

— А что стало с управляющим?

Знаток кураре тихо засмеялся, ничего не ответил, и в свою очередь сам задал вопрос:

— Могу я видеть Синего человека?

— Он очень болен. Смотри! Вон там, в гамаке под навесом. С ним сейчас Ивон.

Услыхав, что Лазурный Бог болен, Генипа сорвался с места и кинулся к гамаку, где метался в лихорадке его друг.

При неожиданном появлении индейца юнга радостно вскрикнул и протянул к нему руки.

Услышав шум, полусонный Феликс приоткрыл глаза, поднял голову и, узнав вождя, улыбнулся.

— А! Хозяин, — сказал Знаток кураре, — я пришел вовремя. Ты еще жив.

— Но, дорогой мой, я вовсе и не собирался умирать, хотя климат в твоей чертовой стране действительно для меня не годится.

— Страна не виновата. Не она сделала тебя больным.

— А кто же, по-твоему?

— Бледнолицый, злой бледнолицый. Он околдовал тебя.

— Какой еще бледнолицый? О чем ты?

— Управляющий… враг… вор… Но будь спокоен! Я за тебя отомстил…

— Каким образом? — спросил парижанин, невольно улыбаясь наивности краснокожего.

— Увидишь. Я принес тебе талисман. Это всемогущий талисман.

— Дорогой мой, смелый, отважный Генипа! Ты самый добрый из всех, кого знаю. Когда ты так внезапно покинул нас, я думал, что никогда больше тебя не увижу. Ты себе представить не можешь, какая радость для меня твое возвращение!

Знаток кураре был невыразимо счастлив и горд. Сам Синий человек говорил ему такие слова. Генипа подал знак одному из паталосов, по-прежнему толпившихся вокруг Беника.

Индеец быстро подошел к вождю, стараясь удерживать равновесие. Это было не просто, ибо на голове он нес одну из тех огромных плетеных корзин, которые в этих местах называют пагара.

Носильщик торжественно вручил корзину Генипе, который открыл ее и вынул оттуда завязанный веревочкой пакет.

Внутри первого пакета, помятого и уже вскрытого кем-то, оказался второй, точь-в-точь такой же, за ним третий, потом четвертый.

— Ох! Ох! — успевал только охать бакалейщик. — Там должно быть нечто очень серьезное, если вы завернули его в четыре слоя.

Индеец не отреагировал на шутку. У него был вид человека, хорошо знающего, что ему надлежит делать. Наконец он добрался до пятого конверта, обвязанного, как и все предыдущие, веревочкой, развернул его, разгладил и поднес к глазам больного. Тот был заинтригован, однако относился ко всему скептически. Так часто бывает, когда не знаешь, с чем имеешь дело.

Феликс увидел маленький голубой камешек неправильной формы, но гладко отшлифованный, затем голубоватый лоскутик, с виду напоминающий пергамент, и два белых кусочка странного оттенка, округлой формы, с неровными углублениями.