– Депардье, – сказала француженка. Она присела перед ним и осторожно перевернула Франсуа на спину.

Француз тихо застонал и открыл глаза.

– Лизетта…

Она взялась за рукоятку кинжала и выдернула его. Затем снова вонзила, но на этот раз прямо в сердце.

Скрежет клинка, задевшего ребро, и короткий вскрик Депардье заставили Амелию содрогнуться.

– Бог мой! – вырвалось у Амелии, почувствовавшей тошноту.

Француженка подняла руку с кинжалом и снова вонзила его. Мистер Куинн оттащил Лизетту, и кинжал со стуком упал на пол.

– Довольно! Ты убила его.

Мадемуазель Руссо вырывалась, с такой злобой разражаясь французскими ругательствами, что Амелия невольно отступила назад. Лизетта плюнула на труп.

Эта сцена произвела тяжелое впечатление, все долго молчали. Затем Сент-Джон кашлянул, прочищая горло.

– Ну… этот больше неопасен. Но их должно быть больше. Сомневаюсь, что этот человек пришел один.

– Я обыщу нижний этаж. – Колин взглянул на Амелию: – Иди в свою комнату. И запри дверь.

Она кивнула. Вид мертвого человека, лежавшего у ее ног в растекавшейся луже крови, вызывал тошноту. Теперь, когда пришла помощь, результат собственных действий начал проникать в сознание.

– Я кое-что нашел.

Все взгляды направились на холл, где появился Тим, тащивший за шиворот Жака.

– Он прятался около дома, – громко сообщил гигант.

Все заметили, что француз был полностью одет.

– Я не прятался! – запротестовал Жак.

– Я думаю, что это он впустил этого в дом. – Тим кивнул в сторону Депардье.

– Так среди нас есть предатель? – зловеще спросил Сент-Джон.

Холодный пот выступил на коже Амелии. Мадемуазель Руссо взмахнула руками, одна из которых была в крови:

– Стоит ли нам тратить время на него, когда вокруг могут быть другие?

Тим посмотрел на Сент-Джона:

– Мы поймали еще троих.

Лицо Колина посуровело.

– Мы допросим их всех. Кто-нибудь скажет самое главное.

– Глупо, – фыркнула мадемуазель Руссо.

– А что вы предлагаете? – с подчеркнутой вежливостью поинтересовался Саймон. – Подольше пытать его? Это больше удовлетворит вашу кровожадность?

Лизетта небрежно отмахнулась:

– Зачем утруждать себя? Убейте его.

– Ты с ума сошла! – выкрикнул Жак. Сент-Джон поднял брови.

– Она работает со мной, – закричал француз, вырываясь из рук Тима. – Я, по крайней мере, имею доказательства невиновности Митчелла в убийстве Леруа. А она ничего не стоит.

– Я правильно расслышал, – сурово сказал Колин, – что вы работали вместе?

Амелия дрожала.

Жак улыбнулся злорадной торжествующей улыбкой.

– Думаю, их надо разделить, – предложил Колин. Сент-Джон кивнул.

– Я возьму Лизетту, – решительно заявил Саймон. Когда француженка испуганно задрожала, Амелия отвернулась, чтобы невольно не испытывать сострадания к Лизетте.

– Пойдем, малышка, – тихо сказала Мария, беря сестру под руку. – Пойдем, приготовим чай и напитки для мужчин. Впереди у нас длинная ночь.

Колин смотрел на человека, которого считал своим другом, и пытался осознать всю полноту заговора, раскрывшегося перед ним.

– Ты с самого начала работал с мадемуазель Руссо? Еще до того, как вы познакомились несколько дней назад в гостинице?

Жак кивнул. Он сидел в золоченом, обитом шелком кресле в кабинете Уэра.