— Что это за предмет? — спросил Путилин.

— Это статуэтка богини Таурт из чёрного диорита. Высота её два вершка с четвертью, она, по — видимому, изображала мифическое животное: гиппопотам с ногами льва и хвостом крокодила. Как сказали эксперты из Эрмитажа, часто это животное изображалось стоящим на задних лапах. О ценности статуэтки судить можно только предположительно. Но видимо, она всё же весьма ценна. Сейчас во всём мире интерес к Древнему Египту исключительно велик. В особенности к изделиям из диорита.

— Почему? — не понял Путилин.

— Совсем недавно английский исследователь Уильям Флиндерс Питри доказал, что египтяне использовали совершенно неведомую нам технику обработки каменных изделий вообще и изделий из диорита в частности. Сам я не специалист, как вы понимаете, но из рассказов Кондакова и Кизерицкого понял, что например, для изготовления гранитного саркофага египтяне пользовались цельной пилой с длиной полотна более девяти футов, причём вместо зубьев в пилу были вставлены алмазы. Даже сейчас, в последней четверти девятнадцатого века, таких пил не существует. А чёрный диорит, из которого была изготовлена украденная у Барклай статуэтка, вообще является одним из прочнейших минералов в мире, куда прочнее гранита и мрамора. Для его сверления требовалось приложить нагрузку на сверло более двухсот пудов. Вы можете представить себе такой камнерезный станок? А отшлифовать диорит при современном уровне техники вообще невозможно. Вот так — то! Так что вещица эта в высшей степени необычная и, скорее всего, весьма дорогая.

— Ну, об этом знаем мы, да старшие хранители эрмитажных коллекций, — резонно заметил Гаевский. — А преступник вряд ли слышал фамилию Питри, да и слово «диорит», уверен, ничего ему не скажет. Во всяком случае очень странно, что преступник, похитив статуэтку из чёрного камня, не тронул предметы из золота и драгоценных камней, лежавшие рядом.

— Это точно? — тут же уточнил Иванов. — Может, всё же, что — то прихватил?

— Нет, из шкафов с египетскими древностями ничего более не исчезло, — ответил Эггле. — Кроме пропавшей статуэтки богини Таурт налицо полное совпадение содержимого шкафоф с описью Александры Васильевны.

— Может, кто — то из полицейских похитил статуэтку при осмотре места преступления ещё до того, как шкафы были опечатаны? — задал вопрос Иванов. Он ни к кому конкретно не обращался, как бы предлагая каждому поразмыслить над этим.

— Нелогично, — тут же отозвался Гаевский. — Простой человек схватил бы вещицу из золота, а не из чёрного камня. Да и вес у неё, видимо, был совсем немаленький, фунта три, если не больше. Опять же, куда похититель мог её сунуть: в рукав шинели? под полу? в штаны? А потом на протяжении всего осмотра носить с собою? Нет, не может быть такого. Может, сама Барклай куда — то её отдала и не успела исправить собственную опись?

— Тоже как — то нелогично, — заметил товарищ прокурора. — Такая формалистка, педантично составившая опись на семи листах… нет, не думаю. Во всяком случае, и статуэтку и облигации из составленного мною списка следует поискать в вещах Аркадия Штромма.

Сыскные агенты переглянулись с Путилиным. Последний спокойно сказал:

— Так вам, Александр Борисович, и карты в руки: дайте нам ордер и мы пойдём поищем!

А Эггле, копируя манеру действительного тайного советника выражаться полушутливыми фразами, ответил:

— Так я, пожалуй, схожу вместе с вами!

7

Вечер двадцать девятого апреля 1888 года был в Санкт — Петербурге на удивление тёплым и уютным, как впрочем, и весь прошедший день.