– Новости не очень утешительные, – сказал Фред, пожимая плечами. – Все, что мне удалось сделать, – это вернуть тебе пятьсот долларов.

Лицо Сигела выразило разочарование.

– Не густо с сотни тысяч баксов, которые они мне задолжали...

– У нас не очень много возможностей. В этом штате не преследуется законом отказ от выплаты долгов, связанных с азартными играми. Конечно, эти должники не могут вернуться назад, в Неваду, но, если они даже там, мы можем позвонить им, написать письмо, встретиться с ними, но мы не можем прибегнуть к методам угроз и запугивания. Ты знал об этом, когда обращался к нам.

– Да, крутые меры не идут на пользу бизнесу, – сказал Сигел как-то отстраненно.

– Более того, в прошлую субботу мне сообщили из Бюро стандартов, что наши лицензии частных детективов не позволяют нам заниматься долговыми обязательствами.

– Итак, – сказал Сигел с легким раздражением в голосе, – вы собираетесь отфутболить их мне?

– Нет, совсем нет, – сказал Фред, успокаивая его. – Мы отправим все необходимые сведения в агентство по расследованию финансовых нарушений. Есть возражения?

Сигел отрицательно мотнул головой. Его взгляд потускнел.

– Как идут дела во «Фламинго», Бен? Он повернулся ко мне, на его лице вновь появилась улыбка.

– Совсем неплохо. Этот твой совет, насчет того, чтобы закрыть казино и провести там чистку, оказался в самый раз.

Сигел закрыл казино примерно две недели спустя после гала-концерта с участием голливудских звезд и открыл его вновь в марте, полностью обновив обслуживающий персонал.

– Мы сумели заработать триста тысяч в мае, – сказал он. В его голосе были слышны нотки гордости. – Проблема состоит в том, что нас сейчас атакуют кредиторы. И еще этот ублюдок Уилкерсон. – Он произнес это с горечью и досадой. – Ему позвонил сам Эдгар Гувер, и этот сукин сын наложил в штаны.

– Что? – сказал я. – Гувер разговаривал с Уилкерсоном?

– Да, – сказал Бен, махнув рукой. – Гувер позвонил Билли и спросил, знает ли тот, что находится в одной компании с гангстером. Ну, и этот мерзавец заявил, что ни сном ни духом не знал о моем прошлом. В общем, он решил выйти из числа акционеров «Фламинго», «чем быстрее, тем лучше», ибо, «как он, издатель „Голливуд Репортер», будет выглядеть в глазах общественности, водя дружбу с темными личностями?".

– Боже, он же был одним из твоих самых крупных инвесторов!

– Да, и единственно, что я знаю наверняка, это то, что, прежде чем умру, я убью двух человек: Седвэя и Уилкерсона, этих самых мерзких негодяев, которых только знал мир.

Я и раньше слышал от него подобные слова, но все равно мне стало немного не по себе.

Фред сказал, обратившись ко мне:

– Уилкерсон настоял на том, чтобы Бен за один раз вернул ему все деньги, пригрозив скандалом в прессе.

– Мне пришлось заплатить больше ста тысяч, – сказал Сигел.

– Как у тебя складываются дела с парнями с Восточного побережья? – спросил я.

– Они знают, что мои дела идут теперь хорошо, – сказал он, словно пытаясь сам убедить себя в этом.

– Как я понимаю, «Транс-Америкэн» все еще функционирует? – спросил я.

Он кивнул:

– Я пошел на компромисс. Я снял свое требование насчет выплаты мне двух миллионов долларов в обмен на закрытие моей службы. Вместо этого я попросил их разрешить мне оставить ее еще на один год.