— Септимиус, — раздраженно воскликнула она, — наследство Аллегры перейдет в руки мужа! Тебе хорошо известно, что мы, женщины, плохо разбираемся в делах. Как бы ты ни трясся над своей дочерью, она всего лишь девушка! — Маркиза рассмеялась, но Тут же вновь нахмурилась:

— Я знаю, как ты тоскуешь по Джеймсу Люсиану, но сына не вернешь. Аллегра не может его заменить. — Кроткие голубые глаза Олимпии наполнились слезами, и она поспешила положить руку на плечо свояка. — Мой племянник был великим героем, упокой Господь его душу. Героем и истинным джентльменом.

— Не стоит говорить об этом, — резко перебил Олимпию лорд Морган. — Пусть Аллегра всего лишь женщина, но при этом она чрезвычайно умна. Тот, кто станет ее мужем, должен оценить это качество. До самой моей смерти Аллегра будет ежегодно получать содержание в сумме двухсот пятидесяти тысяч фунтов. По завещанию ей отходит та же сумма от дохода с моих поместий. Не желаю, чтобы моя дочь зависела от благорасположения какого-то смазливого мота с голубой кровью, который вздумает третировать свою жену, после того как покорит ее сердце, станет бросать ее деньги на свои прихоти и любовниц и прежде времени сведет себя в могилу пьянством и игрой, оставив Аллегру и моих внуков беспомощными и без гроша в кармане.

— Септимиус! — ахнула шокированная свояченица. — Ради всего святого, за кого же ты собрался выдать Аллегру замуж?

— Я слишком хорошо знаю людей, именующих себя знатью и светским обществом, дорогая Олимпия. Большинство из них — никчемные бездельники и все как один снобы. Как дочери лорда Моргана, Аллегре волей-неволей придется выбрать одного из них в супруги, но я не брошу ее на произвол судьбы.

Кулак лорда с такой силой опустился на столешницу красного дерева, что маркиза вздрогнула.

— Но как бы ты ее ни обеспечил, по закону всем будет распоряжаться ее муж, — запротестовала Олимпия. — Невозможно обойти закон, Септимиус.

Лорд Морган усмехнулся, подумав, что хотя его свояченица и добрая душа, но для своих лет чересчур наивна.

— Разумеется, я могу обойти закон, дорогая. Это одно из преимуществ огромного состояния. Неплохо быть самым богатым человеком в Англии, ты не находишь? Когда я желаю чего-то, окружающие счастливы мне угодить. Моя благодарность при этом не знает границ и поэтому высоко ценится.

Ни один муж не сумеет использовать деньги Аллегры в своих целях. А теперь поговорим о насущных делах. Ты, разумеется, на время сезона будешь жить в нашем лондонском доме. У Аллегры будут лучшие и самые дорогие туалеты, которые только можно сшить. Я не позволю, чтобы ее затмили более тусклые звездочки. С твоей стороны крайне благородно взять ее под свое крыло, особенно если учесть, что твоей младшей дочери тоже предстоит дебют в свете. Надеюсь, ты позволишь мне оплатить гардероб и Сирены? Заодно и Аллегра, видя, что ее любимую кузину постигла та же участь, будет стоять смирно на примерках. Ничего не жалей для девушек, дорогая. Чарлз Трент, мой управляющий и секретарь, позаботится о драгоценностях. Сейф в моем городском доме уже ломится от украшений.

— Ты так добр, Септимиус! — благодарно выдохнула леди Эббот. Ее сын, молодой маркиз Роули, был женат и неплохо обеспечен, но вряд ли мог себе позволить потратиться на младшую сестру. Тем более что, когда маркиза вернулась из Морган-Корта, невестка без стеснения выразила недовольство тем, что Сирену собираются вывозить в свет.

— Огастес, — злобно шипела она в присутствии свекрови, — приданое Сирены ничтожно. Не представляю, кто на нее посмотрит! Неужели мы не сможем найти ей мужа здесь, в провинции? Насколько мне известно, у сквайра Робертса прекрасный сын, которому давно пора жениться.