Надежно затянув узел, она забрала у сестры маленький дамский пистолет и ткнула дулом в ребра разбойника, чтобы тот шел впереди нее, но уже через несколько шагов сама споткнулась и чуть не упала. В досаде закусив нижнюю губу, она стала внимательно смотреть себе под ноги. Теперь, когда разбойник оказался у них в руках, она не знала, что делать дальше. У самого Коннора были на этот счет некоторые соображения, но такие, за которые он мог запросто получить от Памелы пулю в затылок.

Поднявшийся ветер уныло гудел в верхушках сосен, в воздухе запахло дождем. Наконец Памела с явной неохотой обратилась к Коннору:

— Извозчик вернется и приведет с собой полицию, это всего лишь вопрос времени. Есть тут поблизости какой-нибудь домик, где мы могли бы переночевать?

Коннор улыбнулся незаметно для Памелы, радуясь неожиданно благоприятному исходу. Все-таки судьба не так уж безжалостна к нему.

— Может, и есть, — буркнул он. — Но придется забрать с собой все ваши вещи. Тут неподалеку я привязал своего коня, вы с сестрой вполне уместитесь в седле, а я пойду пешком.

— А не сбежишь? — подозрительно прищурилась Памела, стараясь выглядеть как можно строже. — Надо было сразу пристрелить тебя…

— Да зачем мне убегать? Я надеюсь, что теперь, когда ты связала меня, вы с сестрой вдвоем сделаете со мной то, что я хотел сделать с тобой…

Она залилась румянцем смущения, чем доставила ему огромное удовольствие.

— Ну, это вряд ли, — тихо сказала Памела. — Я слышала, вы, горцы, предпочитаете совсем других партнерш.

Наклонившись к ней, Коннор доверительно прошептал ей на ухо:

— Это неправда.

* * *

Судя по всему, слово «неподалеку» на шотландском означало «мы доберемся туда, к рассвету, если не погибнем от холода», а слово «конь» было синонимом выражения «косматое чудище размером с небольшого дракона». Памела нисколько бы не удивилась, если бы огромный черный зверь, на спине которого они с сестрой сидели, вдруг расправил крылья и стал выпускать пламя из ноздрей. Хотя громадное животное послушно шагало по каменистой дорожке, ей все время казалось, что оно только ждет команды хозяина, чтобы встать на дыбы и сбросить их со своей спины.

Измученная Софи дремала, уткнувшись в спину сестры. К седлу были приторочены два скромных сундучка с вещами. Без помощи шотландца это было непросто сделать, но девушки справились со своей задачей.

Прославленный актер Джон Кембл мог себе позволить привести на сцену Королевского оперного театра настоящих лошадей, а то и слона в случае необходимости. Что же касалось Памелы, то ее опыт общения с лошадьми ограничивался игрушечными деревянными лошадками.

Вороной мохнатый конь шотландца казался ей таким же огромным, опасным и непредсказуемым, как и сам горец, который большими уверенными шагами вел его в поводу по каменистой дорожке все глубже в лес, подальше от цивилизации.

Нахмурившись, Памела смотрела на широкую спину горца: Хотя дорога была узкой, каменистой и пролегала по довольно диким местам, он шел небрежной и неторопливой походкой, словно наслаждаясь ярким солнцем и ухоженными лужайками Гайд-парка. Судя по всему, он мог так идти хоть всю ночь, несмотря на связанные за спиной руки. На одном особенно крутом подъеме, когда Памела от страха свалиться с коня изо всех сил вцепилась в его густую гриву, он даже имел наглость небрежно насвистывать какую-то веселенькую мелодию.

— Что это за песня? — с трудом шевеля губами, спросила Памела, втайне надеясь своим вопросом заставить его замолчать.

— Эта песенка называется «Девушка и разбойник», — невозмутимо ответил Коннор.

— Принимая во внимание любовь шотландцев к трагической романтике, — фыркнула Памела, — можно с уверенностью предположить, что они поклялись друг другу в вечной любви, а потом все кончилось какой-нибудь ужасной, весьма кровавой трагедией.